Она заказала мятное мороженое и приняла меры, чтобы сестры не вздумали прятаться в углу. Она выбрала новый столик возле дверей. Здесь ее непременно заметят все их знакомые. Увидят и подойдут поздороваться.
Вчера мама предсказала, что Марша станет центром всеобщего внимания, и оказалась права. К их столику непрерывным потоком шли знакомые, к восторгу Дженис и Синтии, которые обожали общество, особенно внимание молодых людей. Марша, романтические иллюзии которой разлетелись в прах еще в ранней юности, была уверена — ее успех у джентльменов объясняется ее исключительным затворничеством.
Разумеется, ее не волнует это ни на йоту. За исключением того факта, что Лизандра то и дело бросала на нее взгляд, и выражение лица у нее было довольно кислое.
— В конце концов, «не сегодня-завтра старая дева» и отставная директриса тоже умеет сверкать, как алмаз, — прошептала ей на ухо Дженис, как только представилась свободная минутка посреди наплыва желающих с ними поздороваться. — Кажется, леди Эннис тебе завидует.
— Точно, завидует, — пробормотала Марша себе под нос. Она почувствовала некоторое удовлетворение.
— О чем это вы перешептываетесь? — вмешалась Синтия. — Что сверкает?
— Мороженое в солнечных лучах из окна, — объяснила Дженис.
— Да. Из-за всей этой суеты я совсем забыла про свое мороженое, — спохватилась Марша, собираясь подцепить ложечкой последний кусочек мятной сладости. И в этот момент на их столик легла тень.
Она подняла голову, и тоненький голосок в ее мозгу пропищал: «Сейчас растаю».
Потому что перед ней стоял Финн. Ее Финн! Тот, которому полагалось сейчас находиться в Америке.
После долгих лет она видела перед собой лицо своего первого возлюбленного — первого любовника, — и ее сердце стучало, грозя разорваться от волнения. Она не могла сделать ни вдоха.
Возможно, подумала она, принятые в обществе игры — не такая уж банальность, в конце концов.
— Марша! — В его обволакивающем голосе, который стал чуть ниже, чем раньше, слышалось неподдельное изумление. — Леди Марша, неужели это действительно вы? Я шел мимо и увидел вас в окне.
В окне? Что творится с братьями Латтимор, все-то они замечают. Зоркие, орлы.
Ей снова вспомнился лорд Чедвик. Настойчивый, неуемный граф увидел ее в окне швейной мастерской, а затем преследовал на улице. Хотел, видите ли, знать, обрела ли она идеальную жизнь. Всего за полчаса до того, как ее новая жизнь в Оук-Холле пошла прахом.
Ее ложечка застыла в воздухе.
— Зд-д-равствуйте, мистер Латтимор.
Финн стал еще красивее. Загорелая кожа, выгоревшие волосы красноречиво свидетельствовали о том, как долго он пребывал вдали от британских берегов. Юношеские формы исчезли. Он казался сильнее, суровее и старше — теперь это был настоящий мужчина.