— Нет, Смит. Больше не надо кофе.
Отпустив жестом дворецкого, Джейсон, подхватив «Газетт», направился в библиотеку.
Побродив по комнате, наконец неохотно сел за стол. Нахмурившись, уставился на результаты трудов Комптона — аккуратную стопку корреспонденции под пресс-папье, расстроенно вздохнул и вместе с креслом повернулся к высоким окнам. Больше так продолжаться не может.
Он покинул аббатство, питая большие надежды, но они рассыпались в прах. А чего он ожидал? Он не давал Ленор ни малейшей причины считать, что его интерес к ней глубже вежливого джентльменского обращения, а сам по глупости сидел и ждал, что его страдания пройдут сами собой, а они лишь усиливались, не оставляли ни на минуту, доводили до вящего недоумения и озлобления. Он поставил локти на стол, соединил ладони домиком и опустил подбородок на отставленные большие пальцы. Под тиканье высоких напольных часов в углу его мрачное лицо постепенно светлело. В конце концов, он поднял голову, и на его губах заиграла слабая уничижительная улыбка.
Он подождет окончания малого сезона; в городе ничего поделать нельзя — не на глазах же всей мужской половины общества, не говоря уже сплетницах. Его светлость Эверсли гоняется за собственной женой — это будет самой сенсационной сплетней. Но как только они вернутся в аббатство, он возьмет ее в осаду и распалит тлеющие угольки страсти, совсем недавно так ярко пылавшей. Она должна возжелать его так же сильно, как он желает ее. А до тех пор от него требуется всего лишь обеспечить ей безопасность, особенно от хищников в мужском обличье.
Подкрепив свое решение коротким кивком, Джейсон снова повернулся к столу. Чуть подумав, вытянул листок бумаги, окунул перо в чернильницу и написал короткую записку Комптону, велев секретарю пока принимать решения по своему усмотрению, поскольку у хозяина на уме более сложные проблемы. Оставив записку на видном месте, Джейсон вышел из библиотеки. Впервые за много недель перед ним замаячил свет в конце тоннеля.
— Передай их мне, Тренчер.
Ленор вздохнула и протянула руку за румянами. Она никогда раньше не пользовалась косметикой, но сейчас определенно в ней нуждалась, здесь не могло быть двух мнений. Мертвенно-бледное лицо, огромные глаза.
Горничная нерешительно отдала ей небольшую коробочку.
— Вы уверены, ваша светлость? Грех портить такую прекрасную кожу.
— Если леди Альбемаль и ее гости увидят меня в таком виде, будет еще больший грех.
Ленор скорчила гримасу и открыла коробочку. Взяла заячью лапку и погрузила в красный порошок. Осторожно провела по скулам, стараясь, чтобы румяна как можно меньше бросались в глаза.