В течение многих часов он пытался представить, во что она будет одета, когда он увидит ее в следующий раз, и реальность оказалась такой же восхитительной, как и его фантазии. Сет видел кучу платьев в ее шкафу. Ему нравилось, что они подчеркивают фигуру Лины, нравилось мечтать о том, как он задирает подол ее юбки, легко добираясь до желанной цели. Сегодня она была в изумрудно-зеленом платье. Намокнув, оно выглядело бы еще лучше.
Сет подошел к женщине с единственным намерением, которое только обострилось, поскольку она не отступила. Он ждал появления румянца или чего-то еще — чего угодно, лишь бы узнать ее мысли. Сет надеялся, что они такие же безумные, как у него. Но лицо Лины оставалось абсолютно непроницаемым.
— Ты можешь забыть обо всем на одну ночь? — Вопрос вырвался сам собой и вовсе не был образцом прохладного отношения, которое Сет собирался продемонстрировать.
Она приподняла брови:
— Одна ночь — это все, что мне было нужно.
— А как насчет того, что нужно мне?
— О, Сет, — медленно проговорила Лина, — у тебя есть масса возможностей удовлетворить свои потребности.
— Может, мне не нужны другие возможности? Я хочу, чтобы их удовлетворила ты. А у тебя есть другие возможности?
— Нет, — выпалила Лина. — Но, судя по всему, мой уровень потребностей отличается от твоего.
Он расхохотался:
— Нет, и нам обоим известно, что твои потребности едва ли не больше моих.
Она вздернула подбородок:
— У тебя сложилось неверное представление.
— Не думаю.
Похоже, Лина скрежетала зубами. У Сета внутренности должны были заледенеть от той стужи, что излучали ее глаза, но он уже вошел во вкус.
— Расслабься, Лина. — Сет погладил ее сжатый кулачок. — Тебе не идет быть такой напряженной.
— Я не напряжена.
Его пальцы ощущали лихорадочный пульс женщины, выдавая желание — и нежелание желать. Сет тоже не хотел желать ее столь сильно, но, в отличие от Лины, он не отрицал очевидное. Он посмотрел вниз и обнаружил, что пальчики на ногах Лины поджаты. Скрюченные пальцы означали, что она пытается сдерживаться. Сознание этого заставило мужчину самодовольно усмехнуться, и Лина заметила это:
— Ты считаешь себя высокообразованным, но даже самый тупоголовый игрок в регби сообразительнее тебя. Я всем говорю «нет».
— Я действительно высокообразованный, — спокойно заметил он. — Поэтому понимаю, что ты творишь.
— Да? И что же это, по-твоему?
— Играешь мной, дергая за веревочки.
— Ты мне не нужен на веревочке, — буркнула Лина.
— Женщины любят манипулировать. Жестче всего вы играете, когда очень сильно хотите чего-то, потому что считаете сильное желание преступным. — Сет придвинулся ближе. — Истинная женщина не стыдится признаться в этом. Будь снова честной со мной, Лина.