Десантники завели в самолет второй «КамАЗ» с вещами и закрепили его растяжками. Выскочившие из полумрака на яркое солнце, под разрывы снарядов и угрожающий рев двигателей обезумевшие люди рвались в темное чрево самолета, не думая ни о каком порядке и безопасности. Сумки и чемоданы они тащили с собой, не обращая внимания на запрещающие крики Ветрова и Шарова. Огромный отсек наполнился, но на аппарели еще оставались человек пятнадцать.
Наблюдающий за посадкой Копытин нахмурился:
— Парашюты! Выбросьте их к чертовой матери! — закричал он.
— Нельзя! Это нарушение приказа! — замахал руками Ветров.
— Зачем они нужны! Только место занимают и весят полтонны… Лучше я людей возьму! — орал Копытин. — Выбрасывайте!
— Я запрещаю! — надсадно кричал Ветров. — Я командую операцией! Выполняйте приказ!
Десантники замешкались с парашютами в руках.
Копытин покачал головой:
— Я подчиняюсь только командиру авиагруппы! А экипаж подчиняется только мне! Пассажиры не могут приказывать, кем бы они ни были… Выбрасывайте!
Несколько членов экипажа стали выбрасывать за борт брезентовые мешки, им на помощь пришли пассажиры, которым не хватало места. Через минуту парашюты кучей лежали на выжженной земле, а ждущие на аппарели люди втиснулись в салон.
— Взлетаем! — крикнул Копытин. — Поднять рампу!
Тем временем на посадку зашёл третий борт. Но садиться практически некуда — обстрел был в разгаре, к НУРСам добавились минометные мины, и внизу бушевало море огня, а черные вихри разрывов сливались в огромное грозовое облако. Командир соединился с Золотовым.
— На полосе разрывы, — доложил Мельник. — Мне уходить?
— Какой уходить! — закричал полковник. — Там же люди! Садись!
— Есть! — Мельник бросил машину в огненный океан.
«Третий под обстрелом — плохая примета, — некстати подумал он. — Как со снайпером: первый прикурил — он засек, второй прикурил — прицелился, а третий получил пулю! Поэтому третий всегда зажигает новую спичку…»
Но тут же все мысли вылетели из головы. Садиться пришлось практически вслепую — все заволокло дымом. Но он мягко притерся колесами к бетонке, и вскоре «Ил» уже нёсся по посадочной полосе, сильно вздрагивая на многочисленных трещинах и выбоинах.
В грузовом отсеке не было иллюминаторов, поэтому никто из десантников не знал, что происходит снаружи. Только трясло сильно и слышались звуки, напоминающие раскаты грома. Матвеев посмотрел на фосфоресцирующие цифры и стрелки «командирских» часов, определяя время прибытия. Шесть пятнадцать.
— Гроза, что ли? — спросил рядовой Фёдоров.
— Не боись, заодно и выкупаемся под дождём! — под общий смех бойцов ответил Скоков.