— Не может быть!
Он быстро закивал:
— Это было очень смешно!
Я была разочарована:
— Так, значит, ты смеялся, когда впервые меня увидел? Вот уж не думала…
— Что над тобой можно смеяться? Но ты ведь сама часто смеешься!
Я сразу воспрянула духом:
— А ты часто меня замечал?
— Я вообще люблю наблюдать за людьми, — ответил он так, что мне опять расхотелось веселиться.
В тот день я открывала для себя Кевина Райта. Он то пугал меня своей серьезностью, то радовал неожиданными воспоминаниями, в которых я хоть бочком, но присутствовала. И я никак не могла решить, как же вести себя с ним, что говорить, чтобы понравиться ему. Или вообще не стоит пытаться попасть в его волну, а быть самой собой, и будь что будет…
Но потом я говорила себе, что глупо пускать все на самотек, раз уж прилетела за Кевином на край света. Да еще выдумала эту идиотскую историю о пропавшей сестре… Значит, и дальше мне необходимо все держать под контролем, иначе немудрено и впросак попасть. А Кевину вряд ли понравится, если он догадается, как я провела его только ради того, что бы быть рядом.
Мы и были рядом, но не вместе, я чувствовала это постоянно. То и дело Кевин замолкал, уходя в свои мысли, куда я не имела доступа. И тогда мне становилось так одиноко в этой чужой стране… Мне не хотелось ни радоваться щедрому солнцу, ни восторгаться буйной растительностью. Мне ничего не хотелось, кроме Кевина Райта. А как раз он-то мне и не принадлежал.
И все-таки он был со мной. Он даже подал мне руку, когда мы выходили из автобуса. А я, не приученная к таким жестам, смутилась, и сунула свою как-то неловко, сжав ладонь лодочкой. У нас было принято считать, что парень не имеет права подчеркивать, что девушка чем-то слабее его. И я тоже до сих пор не позволяла, чтобы мне подавали пальто или пропускали вперед, подчеркивая, что я — женщина. Но когда это сделал Кевин, все во мне почему-то запело от радости. Разве не этого я и добиваюсь: чтобы он заметил, что я — женщина?
Мы вышли возле коттеджей, построенных, насколько я понимала, в тайском стиле и напоминающих деревушку в тропиках. От сильного, яркого запаха тропических цветов у меня сразу закружилась голова и, как перед свиданием, начало замирать сердце. Я покосилась на Кевина: чувствует ли он то же самое?
— Настоящие тайские деревни гораздо беднее, — сдержанно заметил Кевин. — Это лишь стилизация.
Это было понятно и без объяснений. Ни одна страна не выставляет напоказ туристам свои болячки. Кевину я этого не сказала. Мне не хотелось делать ему замечаний. Наоборот, мне хотелось во всем соглашаться с ним, хотя то и дело, против воли, я ввязывалась в спор.