— Дирижабль… — я покачал головой. — Это же не самолётик бумажный, даже не верится… одну документацию добыть…
— Да ерунда, — неожиданно грустно ответил Юрка. — Наш мир давно превратился в склад никому ненужных сверхдоступных знаний… Я когда информацию по этому дирижаблю искал — нашёл на сайте воздухоплавателелей. Полную информацию. Там счётчик посещений есть, за семь последних дней — сорок два человека. И реклама плавает — такая… с сисями и попочкой… Меня как кто под руку толкнул — я туда зашёл, подтвердил, что мне уже «больше восемнадцати»… а там тоже счётчик. За те же семь дней — за сто тысяч посетителей, Владька… — он встряхнулся. — А вообще да, конечно, было сложно, что и говорить. Уйма труда, уйма материалов, уйма времени, уйма расчётов, это и правда не модельку на столе собрать из готовых деталек… А сколько убеждали, что само строительство нужно, сколько было споров! И всё‑таки мы его построили… Как ты думаешь, зачем?
У меня перехватило горло от дикого восторга.
— Кругосветное путешествие, — сказал я. Уже зная наверняка, что угадал.
— Точно, — сказал Юрка. — За шесть недель мы облетим Беловодье по экватору. Снимем карты. Вообще… ну… посмотрим на этот мир как следует. Мне нужен экипаж из шестнадцати человек. У меня есть двенадцать, включая меня самого — всё ребята из нашего клуба. Конкурс офигенный, желающих много, но мне не годится любой–каждый…
— Кругосветное путешествие… — повторил я, плохо слушая Юрку. Настоящее путешествие. Такое, о каких я читал. Совсем новые земли, земли, где и правда «не ступала нога человека»… и куда не придёт помощь, как ни нажимай кнопки мобильника. Но меня не пугала эта мысль.
— Ты парапланерист, стрелок, боксёр, самбист, — говорил Юрка. — Я не говорю, что ты смелый парень — трусов тут просто нет, они сюда не попадают. Но ты умеешь много такого, чего большинство тут пока не умеет. Я очень рассчитываю на тебя. Но… — он вздохнул, покусал губу. — В общем, есть примерно один шанс из трёх, что мы не вернёмся. Дирижабль не облётан на дальних. Местность впереди совершенно неизвестная. Накроемся — и ни могилы, ни памятника, ни даже пластикового мешка с номером.
— Я не боюсь, — коротко ответил я. Юрка вздохнул снова:
— Я не о страхе, я же сказал. Просто я хочу, чтобы ты решил, нужно ли это тебе.
Нужно ли?!
Я засмеялся. Смешок родился где‑то в горле и вырвался неожиданным звонким бульканьем; Юрка отшатнулся в седле, а я уже хохотал — взахлёб, мотая головой, словно у меня началась истерика. Но нет — это была не истерика. Совсем не истерика.