Знакомый афганец, с которым приехал в Днепр, устроился вначале охранником в коммерческий банк, потом стал заведующим одним из отделов. Когда однажды Чумаков по привычке позвонил ему, спросить, как дела и прочее, тот холодно ответил: «Подожди, у меня клиенты…» Больше Чумаков ему не звонил.
Заметив на остановке мужчину, махнувшего рукой, Чумаков притормозил.
– До издательства «Проминь» подбросите? – Мужчина наклонился к опущенному стеклу.
– А где это?
– На проспекте Карла Маркса, рядом с главпочтамтом.
Вячеслав кивнул и открыл дверь.
Высадив пассажира у длинного углового здания старой конструкции с лепными карнизами, Чумаков помедлил, соображая, куда податься. Может, дальше, к «Озёрке», или ехать домой заниматься переводами…
Впереди остановился милицейский уазик. Из него выскочили два гаишника и споро стали откручивать номера от припаркованных рядом машин. Хотя у Чумакова был инвалидный знак – чёрный треугольник в жёлтом кружке, – Вячеслав решил ехать от греха подальше. Завёл мотор, включил первую скорость. Прямо напротив машины остановилась вышедшая из старинного здания девушка. Раскрыв сумку, стала перебирать бумаги, словно проверяя, всё ли взяла. Длинные тёмные волосы, чуть мелкие приятные черты лица.
«Это же… Не может быть!..»
От неожиданности Чумаков отпустил сцепление, и машина, дёрнувшись, заглохла. Девушка закрыла сумку и пошла по тротуару.
Чумаков быстро завёл машину, рванул с места и лихо притормозил у обочины, открыв дверцу.
– Мадемуазель! – окликнул он.
Несколько прохожих удивлённо повернули головы, девушка тоже.
– Такси заказывали, мадемуазель? – глядя на неё, спросил Чумаков по-французски.
Лида, а это была именно она, некоторое время глядела растерянно и недоумевающе. Чумаков, улыбаясь, ждал.
Но вот целая гамма чувств разом пробежала по её лицу.
– Вячеслав Михайлович! Товарищ майор, вы? Откуда?!
– Мы перекрываем дорогу транспорту, не хотите ли сесть?
– Ой, а я правда так растерялась, – призналась Лида, садясь в машину.
– Куда прикажете?
– А куда вы едете? – в свою очередь спросила она.
– Куда пожелаете. Машина и водитель в полном вашем распоряжении, мадемуазель! – сделав подчёркнуто официальное лицо, опять по-французски сказал Чумаков.
– Я, признаться, уже почти всё забыла, – рассмеялась Лида.
Чумаков почувствовал, что его начинает «нести», как когда-то в юности, когда он слыл весельчаком и балагуром, у которого не только на языке, но и в каждом рукаве было по шутке. Куда-то отошли события последнего времени, ранение, инвалидность. Ему захотелось вновь стать весёлым и бесшабашным.