Вежливо дослушав, Саша помолчал.
– Всё это слишком невероятно, чтобы быть правдой, – сказал он наконец. – Вообще, история обретения этих дощечек очень смахивает на находку «золотых страниц» секты мормонов, оригинала которых никто не видел, кроме Джозефа Смита, как и ваш Миролюбов – «Велесову книгу»…
Последняя фраза вновь заставила Чумакова внутренне собраться. «Такой уж начитанный молодой человек или… – мелькнула мысль. – Основательно подкован в вопросах истории и религии, единственный, не считая Калитняка, попутчик из Киева, сосед по креслу в автобусе… Да, дружок, у тебя неплохая подготовка, – подумал Вячеслав Михайлович, намеренно глядя в окно, – но у меня за плечами опыт, да и готовили разведчиков в наше время всё-таки лучше. На разговор я тебя всё-таки вытянул, сделав небольшую намеренную ошибку, и ты пошёл в атаку именно так, как тебя учили, ввязался в спор. Дальше – дело техники, по мелким деталям вычислить, где именно тебя готовили, здесь или там. Хотите отследить мои прежние связи? Так я, ребята, их задействовать не собираюсь. Желаете узнать, зачем я еду в Европу, тем более так целенаправленно стремлюсь туда после развала Союза? На эти вопросы я уже ответил в полном объёме. Задача у меня теперь простая: нужно вести себя как можно естественнее, быть открытым и прозрачным как стёклышко, пусть убедятся, что я действительно еду по личным делам, не затрагивающим интересы ни разведки, ни международной политики. Больше внимания мелочам».
И Чумаков продолжал усиленно грузить Сашу информацией.
Подъехав к немецкой границе, «мицубиси» остановился, поджидая менее скоростной «икарус». Все вышли размяться и подышать свежим воздухом. На автозаправку, расположенную тут же, одна за другой подкатывали машины с немецкими номерами, наполняя баки более дешёвым, чем в Германии, польским бензином.
Чумаков подошёл к заправке, чтобы освежить язык, поговорил с немецким водителем.
К обеду подъехал «икарус» львовян, и оба автобуса двинулись к таможенному терминалу. И там неожиданно надолго остановились. В салоне стало душно, выходить не разрешали. Саша отправился выяснять причину задержки. Его долго не было, наконец появился.
– Вы знаете немецкий, – обратился он к Чумакову, – надо помочь.
То, что увидел Вячеслав, вызвало невольную улыбку.
Калитняк произносил страстный монолог перед высоким худощавым немецким таможенником, который внимательно слушал, абсолютно ничего не понимая из объяснений. Наконец Калитняк сделал паузу. Тогда стал говорить немец, и Калитняк уставился на него таким же непонимающим взором. Так повторялось несколько раз. Увидев подходящего Чумакова, Калитняк кивнул: