Пройдя ворота, оказались в прохладном сумраке прямоугольного помещения, на стенах которого, подсвеченные лампами, висели схемы расположения собора и прилегающих зданий, объявления о времени и порядке посещения, проведения экскурсий и прочая по-немецки детальная информация.
Через следующие двери вошли в собственно храм, центральное помещение идеально круглой формы, стены которого возносились вверх на тридцатиметровую высоту, венчаясь расписанным изнутри куполом. Восемь мощнейших мраморных колонн, соединённых арками, образовывали восьмигранник. Пол, в тон колоннам, был выстлан мозаикой зеленоватых оттенков. Во всём этом огромном пространстве ничего не было, только сверху на толстых цепях опускалась люстра, да справа от алтаря на постаменте возвышалась Дева Мария с Младенцем. Сам алтарь проступал из полумрака сдержанным великолепием и цветной мозаикой витражей.
Прохлада, полумрак и покой резко контрастировали с тёплым солнечным днём улицы, толстые каменные стены надёжно отгораживали внутренний мир обители, как бы храня само законсервированное Время.
Между восьмигранником и внешними стенами оставалось ещё довольно пространства, в котором размещались старинные деревянные кресла для посетителей. Проходя мимо, Чумаков потрогал высокие и прямые дубовые спинки. И здесь только заметил, что кресла стояли лицом не к алтарю, как обычно, а к входу.
Всё разъяснилось, когда Галина Францевна, указав пальцем вверх, шёпотом сказала:
– Вон там, на втором ярусе, прямо над входом находится трон Карла Великого…
Таким образом, все посетители, как и подобало верноподданным, проходили под троном, попираемые стопами божественного владыки. Сидящие внизу также должны были лицезреть короля, не смея показать ему спину. Из двух царящих здесь символов величия – царского и Божеского – предпочтение отдавалось первому. Так, впрочем, было всегда, – для избранных Бог существовал лишь постольку, поскольку освящал их власть.
Заглянув в одну, вторую капеллу с редкими посетителями, Чумаков с Галиной Францевной покинули Ахен-Дом и медленно пошли по улочке.
Может, сказалась дорога, перемена климата или отсутствие тренировок, но нога всё больше давала о себе знать. Усилившаяся хромота, которая вначале была почти незаметна, не ускользнула от глаз опытной медсестры.
– Что у вас с ногой? Вы совершенно не похожи на человека с артритом, однако нога у вас болит серьёзно, я вижу.
– Старая рана, после операции, – не стал распространяться Чумаков.
– Что же вы молчали? – строго, озабоченно посетовала Галина Францевна. – Вернёмся домой, вы обязательно натрёте ногу моей мазью, она очень хорошо снимает боль.