— Кому можно доверять? Вот о чем тебе стоит подумать на досуге, а не забивать голову нелепыми фантазиями, возникшими во время падения.
Она опустила руки. Морд опять начал поворачиваться к двери, наивно полагая, что встряска подействовала.
И тут девушка улыбнулась:
— Итак, я действительно упала. С крыши двадцатиэтажного здания, да? И что, меня спас фонтан? — Она рассмеялась. — И у кого из нас разыгралось воображение?
Морд вышел из себя. Он не привык, чтобы люди ему возражали, — такого никогда не случалось. Под кожей зудели крылья, ему не терпелось скорее взмахнуть ими. Зрелище ошеломит девушку и поставит на место. А заодно не оставит сомнений в том, что он — горгулья. Морд зашипел сквозь стиснутые зубы.
Она положила ладонь ему на грудь и сказала:
— Я знаю, ты был каменным и как-то ожил. Ты можешь летать и спас меня.
Она пристально смотрела на него, и ее взгляд грозил прожечь насквозь.
Морд взял ее за запястье большим и указательным пальцами и убрал с груди руку:
— Можешь верить во все, что хочешь. Я не в силах тебе помешать.
— Кто… — Ее рука дрогнула. Он видел, что она вновь хочет коснуться его, и, черт возьми, он тоже желал этого. Она сглотнула, взглянула на глыбу алебастра, потом снова на него:
— Ты человек или статуя?
Пора уходить.
— Тебя кто-то создал?
Услышав вопрос, он снова остановился. Она права. Да, он и весь его род действительно были творением скульптора, который стал колдуном. Этот человек сотворил Морда и всех их, а затем вдохнул в них жизнь. Теперь он взглянул на девушку новыми глазами.
Сможет ли она создать новых горгулий? Очнутся ли они от ее прикосновений? Получится ли у нее разбудить его сородичей, оставив при этом спать химер?
— Потрогай меня, — приказал он.
Потрогать его. Она лишь о том и мечтала. Опасаясь, как бы он не передумал и снова не попытался уйти, Ками положила обе руки ему на грудь.
Кожа у него была гладкой, прочной и не настолько теплой, как ее собственная, но и не такой холодной, как у мраморного существа на уступе. Он — совершенство, каждый его дюйм. Ками провела руками по бокам, повторяя все изгибы его мускулов. Если его изваял скульптор, то это был настоящий мастер, каким она даже в мечтах не осмелится стать.
Она заглянула ему в лицо и положила одну руку на подбородок. Там кожа тоже была гладкой и без признаков щетины. На подбородке — ямочка, которую раньше Ками не заметила. Теперь она сосредоточилась на ней и коснулась пальцем. С каким старанием скульптор должен был ее совершенствовать?!
Сердце у нее билось сильно и быстро, словно она сломя голову пробежала по трем пролетам лестницы вверх. Она выдохнула. Ее рука, лежавшая у него на груди, двинулась вверх. Он вдохнул.