— Мне тоже, — твердо сказала она. Улыбка слетела с ее лица. Она брезгливо поджала губы. — Давайте начистоту! Пока я не узнаю, что на пленке, я ничем не смогу вам помочь.
Юрий Григоьевич явно не ожидал такой решительной отповеди.
— Вы могли бы разговаривать немного полюбезней… — обиделся он.
— Светские беседы и салонные развлечения, простите, — не мое хобби. В начале нашего разговора я сказала вам, что вы можете полностью довериться мне. Доверие клиентов — один из моих императивов. Никаких недомолвок и недоговоренностей! Вы сами должны понимать: чем больше информации — тем лучше. Я не из полиции нравов, и в мою компетенцию не входит моральная оценка поведения моих клиентов. Если меня интересует та или иная подробность, то лишь в качестве дополнительной возможности прояснить ситуацию.
— Звучит убедительно. — Юрий Григорьевич взмахнул своими подвижными бровями мима и наморщил лоб.
— Итак, Юрий Григорьевич, что на негативах?
— Вы — железная леди, Валентина Андреевна, — вымученно улыбнулся он.
— Приходится, — пожала она плечами, — здесь не институт благородных девиц, — Валандра улыбнулась уголками губ.
— Не знаю, как так получилось… Я был на одной закрытой вечеринке в компании определенного рода людей…
— Из криминальных структур? — прямо спросила Валентина Адреевна, гася сигарету в пепельнице и щурясь от поднимающегося дыма.
— Я этого не знал…
«Надо же, какой нежный народец нами руководит — прямо-таки в муках корчатся, а некоторых слов выговорить не могут, как ни стараются!»
— Значит, кто-то проник на эту вечеринку с целью сфотографировать вас в обществе «людей определенного рода», как вы выразились. Сфотографировать, чтобы иметь возможность оказывать на вас давление… — размышляла вслух Валандра. — Сама я не участвовала в подобных мероприятиях, но все-таки мне с трудом верится, что кто-то мог так изловчиться чтобы, не пользуясь благорасположением или опекой кого-нибудь из, так сказать, официально приглашенных, получить доступ на это сборище.
Валентина Андреевна с удовлетворением отметила про себя гримасу недовольства, появившуюся на лице мэра при слове «сборище», которое она употребила намеренно.
— Что вы хотите этим сказать? — Юрий Григорьевич сделал вид, что пропустил это слово мимо ушей.
«Вот и настало время для дипломатии», — иронично прокомментировала Валандра про себя его реакцию.
— Только то, что человек, сфотографировавший вас, выполнял работу для одного из гостей, а скорее всего для хозяина. Тот специально провел его на эту тусовку.
— Что?!
— А вам самому разве не приходило это в голову?