— Ты сам выбрал профессию, — заметил Клемент. — Так что опрашивай жертв и свидетелей. Всех, кого сможешь.
— А зачем? Я предпочитаю сначала поговорить с тобой.
— Как с партнером по игре.
— Наверное, в прежние времена мы с тобой спокойно могли бы договориться, — сказал Реймонд. — То есть… если бы оба были лично заинтересованы в исходе дела.
— Или если бы оба захотели порезвиться, — ответил Клемент. — Кстати, ты женат?
Вопрос застал Реймонда врасплох.
— Был.
— Выходит, у тебя была семья. Дети остались?
— Нет.
— Значит, тебе тоскливо, заняться нечем, вот ты и торчишь на работе сутки напролет.
Реймонд ничего не ответил и с надеждой посмотрел на стенные часы. Они показывали четверть двенадцатого.
— Ты за свою жизнь кого-нибудь застрелил? — неожиданно спросил Клемент.
— Да. Но это было давно.
— Скольких?
— Двоих, — ответил Реймонд.
— Ниггеров?
Реймонд смутился.
— Я тогда служил в отделе ограблений, — ответил он.
— Ты и тогда палил из такой крохи? Все хотел спросить, для чего ты обмотал рукоятку резинкой?
— Чтобы в руке не скользил.
— Купи лучше кобуру. Да заведи себе пушку нормального размера, а не эту пукалку.
— Мне и с таким хорошо, — возразил Реймонд.
Их беседа очень походила на обычный разговор полицейских за кружкой пива в баре «Афины».
— Неужели? — удивленно произнес Клемент и обвел взглядом комнату. — И ты неплохо из него стреляешь?
— Каждый год выбиваю положенное количество очков в тире, — пожав плечами, ответил Круз.
— Вот как. — Клемент впился глазами в лейтенанта. — А что, если нам с тобой проверить, кто из нас лучше стреляет?
— В Ройал-Оук в подвале магазина скобяных изделий есть тир, — ответил Реймонд.
— Я имел в виду провести соревнования не в тире, а на улице, — продолжая сверлить глазами Круза, сказал Клемент. — Там более сложные условия. — Помолчав для вящей убедительности, он добавил: — Вроде как ты все время ждешь, что в тебя пальнут, только не знаешь, когда именно и откуда.
— Хорошо. Я спрошу разрешения нашего инспектора.
— Да у тебя кишка тонка! Ты струсил, потому что понимаешь, что я не шучу.
Они некоторое время в упор смотрели друг на друга. «Это что, детская игра, в которой проигрывает тот, кто первый отведет глаза?» — подумал Реймонд.
— Я могу задать один вопрос? — спросил он.
— Какой?
— Зачем ты убил Гая?
— О боже, — устало произнес Клемент. — Столько времени с тобой болтаем, и ты так ничего и не понял. Какая разница, за что убили Гая? Мы сидим здесь, беседуем, оцениваем друг друга. При чем же здесь Гай или кто-то еще?