— Да уж, — невесело проговорил я и прошел мимо девушки.
Спустя пару минут к месту трагедии скорым шагом подошли двое работников аэропорта и полицейский с погонами капитана, а затем с каталкой прибежали два эскулапа в зеленых медицинских костюмах. Однако, когда они, бросив каталку, подбежали к трупу, капитан полиции запретил к нему прикасаться. Он, со слов старушки-врача, уже знал, что женщина скончалась. Мертвое тело накрыли простыней, взятой с каталки. Контролеры аэропорта — парень и девушка, стоявшие у двери, ведущей к телескопическому трапу, — потоптались немного на месте и ушли. А по очереди прошел слушок, что наш рейс Москва — Доломан задерживается. Как выяснилось позже, погибшая женщина должна была лететь на нашем самолете. Началась долгая и утомительная процедура опроса свидетелей, в которой участвовали капитан и еще двое полицейских, присоединившиеся к нему. Прибыла и оперативная бригада, начавшая проводить свои мероприятия — фотосъемку, осмотр трупа, сумки женщины, но что там конкретно происходило, мы уже не видели. Всю очередь перегнали к другому сектору, а место трагедии огородили красно-белой лентой.
Нас промариновали в аэропорту более трех часов. Наконец объявили посадку, и натянуто улыбающиеся контролеры пропустили нас в самолет. Полчаса спустя «Боинг» взлетел, и почти все пассажиры облегченно вздохнули. Каждый постарался выбросить из головы мысли о произошедшей в аэропорту трагедии — впереди ждал отдых. Я не оговорился, сказав «почти все облегченно вздохнули», потому что сидевший рядом со мной в кресле белобрысый, конопатый, с приличным брюшком мужчина лет за пятьдесят никак не мог успокоиться. Явно не из бедных, одетый в дорогую светлую рубашку, брюки и туфли, он выказывал беспокойство, был суетлив и занудлив.
— Ну вот, — бубнил мужчина, шлепая толстыми бескровными губами, — в кои-то веки собрался поехать в отпуск, и на тебе! В начале пути — труп! Эта тетка чуть мне на голову не свалилась. Шлепнулась о бетонный кафель и распласталась на нем, как лягушка. Теперь точно дороги не будет.
— Да ладно, не думайте о плохом, — делано безразличным тоном проговорил я и махнул рукой, хотя мне тоже было неприятно, повстречать на пути покойника — нехорошая примета, вроде как препятствие. А здесь вообще покойник не где-то по пути в гробу встретился, а чуть ли мужику на голову не упал. — Скоро все забудется. Сами знаете, у мозга есть такое свойство — стирать из памяти все самое негативное и оставлять лишь хорошее, позитивное.
— Я не думаю, что образ этой толстой тетки, лежащей на полу в луже крови, быстро сотрется из моей памяти, — глядя на меня светлыми красноватыми глазами и хлопая белесыми ресницами, проговорил мой сосед. — И как только она могла упасть со второго этажа? Там же перила!