XTV. Я делал критические изыскания по этому вопросу в секретариате придворной инквизиции. Я нашел, справляясь в подлинниках дел и выписках из книги реестров других трибуналов, что среди священников, оговоренных в этом преступлении в Испании и на прилежащих островах, приходится один белый священник-совратитель на десять тысяч; а среди монахов - один на тысячу из бенедиктинцев, бернардинцев [43], премонстрантов [44], иеронимитов, базилиан [45], траппистов [46], театинцев [47], ораториан [48], каноников-монахов Калатравы, Сант-Яго, Алькантары, Монтесы, св. Иоанна и св. Гроба [49]; один на пятьсот среди кармелитов, августинцев, матуринцев [50], братьев Милосердия, доминиканцев, францисканцев и минимов [51], св. Франциска из Паолы; один на четыреста среди босоногих братьев Милосердия и один на двести среди босоногих кармелитов, монахов ордена Алькантары и капуцинов.
XV. Сделав это наблюдение, я старался открыть причины таких различий и нашел, что их много. Первая и самая простая - это деньги, которые люди могли расходовать, чтобы предаваться своим склонностям, не пользуясь гнусным способом развращения при таинстве исповеди; ибо, вообще говоря, в этом источнике у представителей трех первых категорий недостатка нет. Вторая причина - гораздо большая свобода выхода в общество и вследствие этого легкость, с какою они находили случаи грешить, не прибегая к исповедальне. Третью причину я вижу в более или менее частом и привычном исполнении должности духовника. Здесь прогрессия, которую я устанавливаю, должна начаться с пятой категории и пойти назад до первой. Хотя и неопровержимо, что францисканцы и доминиканцы много исповедуют, я должен был поставить их в третью категорию, потому что они, особенно францисканцы, легко переезжают в одиночку из одного места в другое под предлогом или с поручением проповедовать слово Божие и не так подвержены опасности впадать в этот грех. Гораздо большее значение имеют бедность и уединение, в которых живут три ордена пятой категории; обычный недостаток денег (что составляет самое обыкновенное положение этих священников) и их постоянное прилежание к таинству исповеди довольно верно, мне кажется, объясняют загадку. Основание моего вычисления и его относительных различий неоспоримо; даже если предположить, что есть какая-нибудь причина изменить его в этом отношении, разница будет касаться только босых кармелитов, среди которых число совратителей гораздо больше, чем у капуцинов, а среди последних также больше, чем среди монахов ордена Алькантары, быть может, потому, что та же пропорция существует между числом представителей каждого из этих монашеских орденов или их священников, занимающихся исповедью.