— Проводите меня на место преступления! — попросил сыщик свидетеля.
— Преступления? — Люсины голубые глаза потемнели.
В ординаторской никого не было. Оказавшись там, Коробочкин запер дверь на щеколду.
— Это еще зачем? — не поняла Люся.
— Вопросы здесь задаю я! — привычно ответил Станислав Сергеевич.
— Сами и давайте на них ответы!
— С удовольствием! — физиономия боксера дрогнула и расползлась в улыбке. — Ты прямо балдеешь от моего шарма…
— Лучше помолчи… — слабея, прошептала Люся, потому что теплая ладонь милиционера прошлась по проторенной дорожке, скользнув под халат.
Вторая рука помогла первой, освободив девушку от лишней одежды.
Прелестное создание обняло бычью шею сыщика, но он для более глубокого знакомства повернул барышню к себе спиной.
Поэтическое настроение Люси улетучилось, когда Коробочкин попросил ее в неэстетичной позе крепко ухватиться за ручки кресла.
Станислав Сергеевич считал, что, прибыв в Воробьевку по служебной надобности, осуществляет здесь гуманитарную миссию. Обманывать ожидания женщин было не в его правилах.
И самое главное: во время суетливых телодвижений с сестричкой майор все время отмечал, что, в отличие от своего предыдущего визита в психушку, действует по своей воле. Хотя и по воле Люси, конечно.
* * *
Ознобишин взял с Люси слово никому не рассказывать о его чудачестве: подумаешь, в задумчивости сжевал пригоршню снотворного! С кем не бывает!
На всякий случай Коробочкин уточнил у медсестры: не было ли в ординаторской кого‑нибудь, кроме доктора?
Нет. Но кто-то выходил оттуда, когда Люся еще сидела на посту.
— Псих? — спросил Коробочкин.
— Других не держим!
Сыщику вспомнилось временное умопомешательство господ Коровко и Засекина, не говоря уж про незабвенного Колюню, а Люсе — его собственное:
— Ты чего ко мне в трусы при всех полез?
— Озверел, — в задумчивости промолвил сыщик.
Польщенная барышня зарделась помидором.
Коробочкин пожелал поближе познакомиться с обитателями Воробьевки.
С психами у меня никогда ничего не было! — ни с того ни с сего заявила Люся.
— Не сомневаюсь!
* * *
Майору показали долговязого парня с испуганной улыбкой на детском лице.
— Это Игрек! — представила его Люся.
— Игорек? — глуховато переспросил Коробочкин.
Сестричка и парень обменялись заговорщицкими взглядами и засмеялись.
— Все говорят «Игорек», — пояснила Люся. — Игрек не помнит своего настоящего имени.
— Бывает! — кивнул сыщик.
* * *
Оказалось, с Игреком такое в самом деле бывает. В Воробьевку он угодил во второй раз.
Коробочкин помнил Игрека после первого попадания того в желтый дом, но сохранил непроницаемый вид. Лицо больного тоже не выдало узнавания сыщика.