Брокгауз улыбнулся.
— Тебе он не сможет отказать!
— Я попытаюсь…
— Ты не попытаешься это сделать, а сделаешь!
Игрек почувствовал, что даже не попытается ослушаться доброго сказочника. Тот иногда сильно смахивает на Волка из «Красной Шапочки», а сам Игрек, наверно, на милую девочку в красном головном уборе.
1.
Предчувствие не обмануло полковника Судакова: едва он по-английски исчез из дурки, не вернувшись с прогулки, как там объявился неугомонный Коробочкин. Майору хотелось отвести душу с Ознобишиным.
Собачье чутье, которым сыщик очень гордился, подсказывало ему: лживый Сизарь не врет, когда талдычит, что не помнит, как поджигал контрразведку. В поджоге он и смысла никакого не видел. Лавры Герострата не прельщали мелкого жулика. Но и психиатрии, которую представлял доктор Ознобишин, не поверить было невозможно.
Коробочкин не исключал, что Сизарь стал поджигателем по наущению Судакова. Как же полковник стер из памяти злоумышленника все следы преступления? И почему Судаков производит впечатление человека, потерпевшего кораблекрушение? Нашел себе островок, населенный сумасшедшими, чтобы прийти в себя! Подстраховывается на случай неудачи?
Задаваясь безответными вопросами, Коробочкин не мог не отметить, что все пути ведут в Воробьевку.
* * *
Пока Коробочкин за закрытой дверью вел беседы с доктором Ознобишиным, Игрек поджидал его на диванчике возле ординаторской. Долговязого озадачило, что его персона не вызывает у опера ни малейшего интереса.
Неужели неглупый человек не видит, кто перед ним: Игрек Первый или Ознобишин Последний?
— Станислав Сергеич! — если бы Игрек не окликнул сыщика, тот прошел бы мимо него. — Я хочу вам сообщить кое‑что…
Майор устроился в кресле напротив долговязого глюка. Приготовился услышать какую‑нибудь ахинею.
— Слушаю.
Игрек помялся.
— Я про Сизаря…
— Валяй!
Лицо боксера с расплющенным носом и шрамами на бровях напомнило Игреку о том, что тот любит полакомиться человечинкой.
— Он хороший… — все, что осталось у мальчика в голове от наставления мудрого Брокгауза.
Игрек ожидал, что Коробочкин уточнит: «И вкусный!»
Но милиционер только молча пожевал губами, как лошадь, выказывая нетерпение.
Поживей!
Игрек сосредоточился, безуспешно пытаясь нащупать хоть паутинку, связывающую его с мордоворотом.
— Вы думаете, Сизарь убил Мальчика и Колюню?
Коробочкин не понимал, куда клонит недоумок.
Про него самого майор выяснил, что тот стал фаворитом Судакова. А полковник просто так ни с кем не дружит.
«Пацан догадывается, что Сизарь у меня. Что дальше?»
— Что дальше? — повторил сыщик вслух. От нескладного парнишки веяло унынием дурдома.