– Что случилось, сэр? – встревоженно спросил Долиш.
– Не волнуйтесь, Долиш, все в порядке. Я просто зашел сказать, что поиски на болотах можно прекращать.
Лицо констебля просветлело.
– Значит, вы свое дело сделали? Вы возвращаетесь в Лондон?
– Осталось прояснить последнее. Мне понадобится кое с кого снять показания. У меня возникли вопросы… Вы не возражаете против того, чтобы помочь мне?
– Нет, сэр, нисколько! – пылко воскликнул Долиш. Казалось, он вот-вот пройдется колесом от радости, что скоро избавится от неудобного гостя из Лондона, а настроение инспектора Харви улучшится. – С радостью помогу вам во всем, в чем пожелаете.
Ратлидж улыбнулся, но одними губами; Долишем снова овладели сомнения. Но он отогнал их, когда Ратлидж сказал:
– Через два часа я вернусь со списком фамилий. Пожалуйста, беседуя с людьми из списка, не говорите им, кого еще вы намерены допросить. Понимаете? Вызывайте их по одному, в точности как я вам скажу, задавайте вопросы точно в том порядке, какой я вам дам, а допрос ведите там, где я попрошу. Возможно, моя просьба кажется вам странной, но, по-моему, в конце концов вы поймете, куда я клоню. Для каждого свидетеля я напишу отдельные вопросы. Пожалуйста, задавайте их в точности так, как они написаны. Если вы хоть в чем-то их измените, мне придется начинать все сначала, и дело займет гораздо больше времени. Вы понимаете?
Ратлидж видел, что Долиш ничего не понимает. И все же констебль кивнул, и Ратлидж собрался уходить.
– Через два часа ждите меня здесь. И не забудьте людей на болотах.
– Еще не хватало! – буркнул Долиш себе под нос, когда Ратлидж вышел из солнечной голубой кухни.
Работая быстро и методично, Ратлидж составлял списки вопросов; голова пухла от обилия подробностей, которые он точно распределял. Он всегда умел сортировать свои мысли, воссоздавая цепь событий с начала до конца. А на этот раз у него имелись неоспоримые факты. Никаких пробелов, никаких догадок. Не оставалось ни малейшего места для сомнения. И для Хэмиша, который мог прокрасться в его мысли и преследовать его. Но Хэмиш все равно возражал, нарушая тишину.
Траск принес ему телеграмму, и Ратлидж нехотя вскрыл ее, понимая, что телеграмма пришла из Лондона – от Боулса.
В телеграмме было написано:
«Если дело не двигается, возвращайтесь. Держите меня в курсе. Я должен знать, что происходит».
– Ответа не будет, – сказал Ратлидж Траску и вернулся к своим записям.
Объясняться с Боулсом – все равно что поить чайной чашкой пустыню Сахара. Сейчас у него нет времени. Особенно сегодня. Возможно, завтра все изменится.