— Милые ноженьки, страшно мне подумать, сколько прошли они. Так неужто им еще мерить пути невольников? Нет, Дарьюшка, лучше мы все тут поляжем.
— Не надо вам помирать — вы лучше побейте Мамая.
Она обняла его голову и первый раз сама поцеловала густые Васькины кудри.
— Я одно поле под Москвой знаю, — тихо заговорил он. — Оно все васильковое, что глаза твои — синь ненаглядная… Как воротимся из похода, пойдем туда вместе? Есть поздние васильки, они долго цветут.
Она не ответила, теснее прижимаясь к нему.
— …И будет у нас дом свой, и детки малые будут — как те васильки, веселые да синеглазые. В рожь забегут — потеряются.
Она засмеялась.
— …Пойдешь ты за ними, станешь искать — да и сама сгинешь, то-то беда! Золото да синь во поле широком, как искать стану вас, любых моих?
Она смеялась, все крепче прижимаясь, и Васька был счастлив: хоть теперь, на миг единый, пусть не в яви, а в думах одних, может подарить этой горькой девчонке и поле с васильками, и дом свой, и деток непослушных — самое что ни есть счастье человеческое, больше которого по всем землям ищи — не сыщешь. Дарья смеялась — это было его счастье, краткое, как вздох, но счастье. И первый раз она говорила, смеясь:
— Васенька, ты-то уж не ходи за нами в рожь густую, обочь стань да песню запой — сами найдемся. Не то ведь и ты потеряешься — глаза-то вон моих ведь синее, и волосы — рожь спелая.
Время!.. Словно кто-то произнес в нем это слово, он осторожно отстранился, пошел из шатра, она следом, без обиды, молчаливая, вся полная его словами. И хотя, может быть, понимала: нельзя быть счастливой теперь, перед битвой, чтобы не прогневить всевышнего, лелеяла в себе его слова и рожденные ими картины.
Среди шатров на ровной площадке стояло уже несколько больших повозок с высокими бортами из толстых дубовых плах, каждая повозка запряжена четверкой лошадей попарно. Вокруг этих громоздких сооружений суетились пожилые извозчики и несколько монахов, находившихся при лечебнице.
— Эка! — удивился Тупик. — Прямо детинцы на колесах.
— Они за войском станут, — пояснила Дарья. — На них будут класть раненых. За щитами дубовыми можно при случае и от стрел спрятаться, и отбиваться. Их по четыре — шесть кругом ставили — будто и вправду детинец.
— Кто же такое придумал?
— Дедушка Савося с дядей Фомой.
— Тот атаман самый?
— Ага…
Васька вывел Дарью на край площадки, указал на крыло полка, куда переместилась тысяча ее деда. Войско заканчивало построение, и Тупик, впервые видевший его в боевом порядке, с изумлением и трепетом всматривался в этот громадный живой вал, перегородивший Куликово поле.