Но самолет стоял на первом месте: самолет, список и судьба пассажира. Сейчас она никак не могла позволить себе отвлечься. Дарине не требовался никакой список, чтобы вспомнить нужные ей имена. Она оспаривала необходимость его составления с самого начала, но человеческие пороки, видимо, нуждались в учете и подтверждении. Флорес подозревала, что таковы потребности смертных: даже худшие среди них вольно или невольно стремились к увековечиванию своих деяний. И потребность в письменном подтверждении отчасти поразила и ее род.
Поэтому Дарина начала действовать, отдав приказ уничтожить их врагов.
А пока Дарина тайно замышляла его уничтожение, Коллектор нанес визит в одну из церквей Коннектикута. Закончилась последняя служба, и остатки прихожан выходили на вечернюю улицу. Коллектор добродушно поглядывал на них: они просто поклонялись другой ипостаси того же Господа.
Когда паства удалилась, он увидел, как священник простился с ризничим в глубине церкви, и они разошлись. Ризничий уехал, а священник прошел по церковному двору, чтобы привычно открыть своим ключом калитку в стене: за ней в саду находился его дом.
Отперев калитку, священник заметил приближение Коллектора.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Чем я могу помочь вам?
Он говорил со слабым ирландским акцентом, смягчившимся за годы жизни в Соединенных Штатах. Горевший на стене фонарь освещал его лицо. Это был мужчина среднего возраста, сохранивший густую шевелюру без единого признака седины. И свет как раз подчеркивал неестественный оттенок его волос.
— Простите, что тревожу вас, отец, — сказал Коллектор, — но мне хотелось бы попасть на исповедь.
Священник глянул на часы.
— Я уже собирался идти ужинать. Исповедь проводится по утрам сразу после десятичасовой мессы. Если вы придете завтра с утра, я с удовольствием вас выслушаю.
— Дело крайне срочное, отец, — заметил Коллектор. — Я опасаюсь за одну душу.
Священник не обратил внимания на странную формулировку этого утверждения.
— Что ж, ладно, тогда я полагаю, нам лучше пройти в сад, — вздохнул он.
Он распахнул калитку, и Коллектор вступил в сад. Ухоженный участок расходился рядом концентрических окружностей мощеных дорожек, окаймленных кустами и зелеными изгородями, в зелень которых вносили приятное разнообразие цветущие зимние растения. Между двумя изящными самшитами темнела длинная каменная скамья. Священник присел с одного края и предложил Коллектору сесть рядом. Вытащив из кармана епитрахиль и поцеловав крест, святой отец соответствующим образом облачился. С закрытыми глазами он кратко прошептал привычные молитвы, а потом спросил Коллектора, когда тот исповедовался в последний раз.