Я попытался образумить его.
— Ты советский гражданин, Алекс, тебе присвоили старшего лейтенанта. Наградили орденом.
— Крайзе тоже наградили. И что?..
Согласитесь, Николай Михайлович, удар был не в бровь а в глаз. Каюсь, я не сразу нашел довод, который смог бы повернуть ситуацию.
Удивительно, Николай Михайлович, мы беседовали исключительно по–русски».
« …паузы Алекс продолжил атаку. Он ввел в дело скрытые резервы.
— Скажи, Толик, скажи как брат, как мне поступить с Магди? Оставить здесь без всякой надежды увидеться в будущем или взять с собой в Москву? Чтобы оставить в заложницах у Лубянки?.. Надеюсь, тебе известно, какие волки там сидят?
И вообще…
Мне трудно говорить об этом и вовсе не потому, что я испытываю сомнения или мне позарез нужно твое сочувствие или одобрение. Прости, братишка, но у нас разные судьбы. Рано или поздно нам пришлось бы расстаться, но я не хочу, чтобы на тебя повесили мой побег.
Тебе не хуже моего, известно, как дяди с Лубянки обращаются с ротозеями. Я никогда не прощу себе, если тебя обвинят в преступной халатности. С нарытыми у Майендорфа материалами никто не посмеет предъявить обвинение. Тебя встретят как героя».
« …Москве расскажешь, как меня разорвало бомбой или снарядом. Надеюсь, Федотов и Трущев помянут меня добрым словом. Возможно, даже наградят посмертно, хотя вряд ли. В любом случае ты останешься чист, мое дело спишут в архив, и никто в целом мире не вспомнит о существовании такого бедолаги как имперский барон Алекс–Еско фон Шеель, он же Алексей Альфредович Шеель, советский гражданин и лейтенант НКВД, он же аноним в какой‑нибудь заокеанской республике».
« … Как я должен был поступить, Николай Михайлович? Что я должен был ответить? Хотите верьте, хотите нет, я был готов согласиться с ним. (Это признание и последующие антимонии в окончательном варианте я вычеркнул –
Н. М. Трущев).
Мы с Алексом были едины в том, что сразу после капитуляции в Германии начнется такая кутерьма, что нашим кураторам будет не до Шееля. Они начнут делить победу с союзниками, а также между собой – Берия с Абакумовым, вояки во главе с Жуковым с партаппаратом, промышленники со непререкаемым всевластием Вознесенского, то есть Госплана. Согласитесь в такой схватке Алексу с его биографией да еще женой–баронессой не выжить. Ему даже на нарах вряд ли найдется местечко.
А если он притащит с собой Магди?..
С такой германской предусмотрительностью, Николай Михайлович, не поспоришь.
Посоветуйте, как куратор, как старший товарищ, какие меры я должен предпринять к Шеелю? Пристрелить его и как ни в чем не бывало отправиться спасать Магди. А на хрена в таком случае спасать ее?!