— Так точно».
« …Так я был вырван из повседневной оперативной работы и занялся свихнувшимся на мистике и оккультизме нацистом. Это было не первое задание такого рода. Я уже составлял аналитические документы, например на оппозиционеров из вермахта, к которым загодя приглядывались наши люди в Берлине, на эсэсовскую элиту, включая руководителя реферата «S», члена личной комиссии рейхсфюрера СС группенфюрера СС Людвига фон Майендорфа, и на многих–многих других».
« …Путем анализа я пришел к выводу, что суматоха наверху напрямую связана с главным вопросом Тегеранской конференции – сроками открытия Второго фронта.
К разработке этой темы я впервые был подключен летом 1942 года. В те роковые дни – пишу об этом без всякого смеха! – когда немцы вышли к Воронежу и судьба страны висела на волоске, я выше головы был задействован в организации стратегической дезы, которую Ставка и Генштаб сливали через Бухгалтера и некоторые другие каналы. Речь шла о том, чтобы любой ценой отвлечь немцев от северо–восточного направления, не дать им свободно перебрасывать резервы. Удивительно, чем глубже я вникал в добытые нашими людьми, порой ценой жизни, документы, раскрывающие стратегическую обеспеченность врага живой силой, техникой, материальными ресурсами, тем более поражался авантюризму Гитлера. Постоянно удлиняя фронт наступления, он, казалось, напрочь игнорировал тот факт, что ему просто арифметически не хватит солдат, чтобы на каждом участке удерживать превосходство в силах. Я поражался – почему Гитлер без оглядки на свои тылы во Франции, Бельгии и Голландии так смело рвется вперед? Неужели, как и в сорок первом году, врагу сойдет с рук такая наглость и безрассудство?!
Неужели союзники не могут его наказать?!
Меня не оставляла смутная догадка, что в те суровые месяцы вопрос о Втором фронте является ключом к пониманию военной ситуации в Европе. Трудно было поверить, чтобы в ставке Гитлера не рассматривался вариант «Dolchstoss»* (сноска: «удар в спину») – возможная высадка десанта на побережье Франции или Бельгии. Неужели опытные в стратегических вопросах немецкие генералы могли пренебречь такой вполне напрашивающейся возможностью?
Мне бы поговорить с Гессом, перелетевшим в Англию на самолете в 1940 году. Так ли безумен был этот побег? Какие гарантии получили немцы во время переговоров Гесса с высшим руководством Великобритании…».
«В августе того же года в Москву наведался Черчилль улаживать разногласия со Вторым фронтом. Только избавились от Черчилля, как в Москву нагрянул Закруткин старший, доставивший от Анатолия первый весомый результат. Это были документальные данные, касавшийся Атлантического вала. Изучая эти материалы, я еще раз убедился, что дело нечисто. К сожалению, опоздание Закруткина заметно ослабила их ценность. Эти бы данные на стол во время переговоров с Черчиллем, да носом его, носом!..