— А то!
— Я не в обиде, это понятно? После того, как вы ушли, я ей все растолковал, во всем повинился. Не беспокойтесь – покаялся исключительно в антимониях. Без фамилий, фактов, дат и всякой другой конкретики. Зачем ей это? Объяснил, у нас есть несколько дней, чтобы удрать от Ротте и выскользнуть из капкана НКВД. Я бы это сумел. Верите?
— Верю. Однако подчеркиваю – далеко бы ты не ушел.
— До Швейцарии во всяком случае добрался, а там ищи ветра в поле!.. Если бы не Магди…
Он сел на свою кровать и выложил.
— Вы же знаете, она у меня молчунья. Улыбнется загадочно, а потом думай, что хочешь. День молчала, другой, дальше ждать было нельзя. Наконец заговорила, наложила, говоря вашими словами, резолюцию. Выразилась «омко» и «кратко» – meine liber Алексей, всю жизнь не набегаешься. Потом ни с того ни с сего заявила – если этот противный комиссар против новой войны, я согласна. Если будет война, никому несдобровать. Всем достанется. Это так страшно. Война будет, Николай Михайлович?
— Как сработаем, Алеша. Ты, я, Толик, Густав… И другие наши товарищи, их много. Можешь считать меня историческим оптимистом, но я уверен – если мы не пожалеем сил, ее можно избежать. Для этого необходимо сыграть в союзниками в догонялки как в военном, техническом, так и особенно в политическом отношении. Они очень сильны. У них несоизмеримый с нашим потенциал. В нашем положении любая авантюра уместна. Даже похищение Гесса. Если мы сумеем пустить пыль в глаза, если сумеем выиграть время…
— Вероятно, и сроки какие‑то есть?
— Безусловно, только полковников никто о сроках не информирует. Они сами должны догадаться.
— Вы догадались?
— А то!
— Своя бомба?
— Она, родная. Только одной бомбы мало, Алеша. Существуют и другие общественно–политические условия… Например, победа коммунистов здесь в Германии. Или в Китае. Против миллиарда борцов за дело рабочего класса никто не сможет устоять. Тогда можно попробовать договориться.
Шеель задумался.
Я дал ему время пораскинуть мозгами, и, когда уловил в его голове нужный настрой, подбодрил.
— Маршрут через Швейцарии мы тебе устроим. Это тебе впоследствии зачтется, или я ничего не смыслю в будущей Германии, так что налаживай легенду. Все должно пройти без сучка и задоринки. А теперь спать.
Завтра трудный и веселый день».
« …гладко, товарищ, бывает только на бумаге. Карты спутала фрау Магди, в панике примчавшаяся в Берлин.
Впрочем, если бы не этот случай, Алекса, полагаю, уже давно на свете не было».