Это было так страшно.
Удивительно, но в первые мгновения я не узнала его – решила, что это грабитель, ради куска хлеба готовый на все. Такие толпами бродили по Дюссельдорфу. Затем с моих глаз упала пелена, я узнала Франца Ротте и закричала.
Боров приказал мне заткнуться и пригрозил ножом. Затем потребовал выложить, где Алекс?
Затем немного расслабился, опустил нож и добавил.
— Мне надо поспать. И поесть. Я не ел три дня. Ты только не выпендривайся!..
Ах, mein Freund, он всегда был груб. Почему‑то в моем присутствии он любил употреблять самые непристойные, самые деревенские выражения.
Однако на это раз, похоже, он сказал правду. Вид у него был до неприличия жалкий. Он похудел до скелетообразного состояния, щеки ввалились. Руки дрожали, он с трудом удерживал меня. Его спасал только мой испуг. Франц, видимо, сознавая, что сил у него может не хватить, приказал мне шагать в сторону нашего дома.
— Только не спеши.
В следующий момент он жалко, как могут только богословы, вскрикнул. Какой‑то британский офицер схватил его за руку и резко вывернул ее. Нож выпал, и Ротте жалобно заскулил.
– What’s the matter, madam? – обратился ко мне англичанин.
Я благодарно улыбнулась ему, и он отпустил негодяя, затем дал ему пинка и напутствовал вполне нецензурными выражениями. После чего предложил проводить меня до дома.
Первым моим желанием было побыстрее добраться до своей квартиры, захлопнуть дверь, спрятаться и отдышаться. Однако мне хватило решимости поблагодарить моего спасителя. С трудом выговорив «Thanks!», я почувствовала необыкновенную слабость в ногах. Этот бравый англичанин странным образом напомнил мне попутчика, который сопровождал меня в Германию и который бросил меня на берлинском вокзале.
Я тут же пришла в себя. Схватила его за рукав френча и активно потащила в развалины. Здесь нас никто не смог бы увидеть.
Он охотно повиновался.
Когда мы остались одни, я выразила решительный протест против слежки, которую он учинил за мной.
— Мне было обещано, что нас оставят в покое!
Этот гадкий шпион пожал плечами.
— Фрау Магди, разве до этой минуты вы могли упрекнуть нас в нарушении взятых на себя обязательств? Впрочем, я могу вернуть этого доходягу…
— Это не доходяга, а штурмбанфюрер Ротте! – воскликнула я его. – Он уже однажды покушался на мою жизнь!.. Точнее, на мой скелет!!
Мой спаситель изменился в лице.
— Что же вы сразу не сказали!? Я попытаюсь догнать его и сдать в комиссию по денацификации.
— Что за новость! Еще не хватало привлечь внимание этой гадкой комиссии к моей персоне?!
— В таком случае, позвольте откланяться.