Он огрызнулся.
— Ваши деньги пахнут серой.
— Сера – это по части господина Ротте, а мы с вами деловые люди. У нас много общего. Мы оба на мели. Что касается Франца, зачем всуе упоминать имя человека, которого, говорят, на днях выдали русским за те художества, которые он натворил на Кавказе. Кстати, насколько мне известно вы там тоже достаточно накуролесили…
Штромбах наконец пришел в себя. Взял себя в руки.
Закурил.
— Мне даже в голову не могло прийти, что вы, Алекс, работаете на красных. Хотя с вашей биографией это был самый удачный вариант.
Я вздохнул.
— Ошибаетесь, Август. Красные здесь не при чем. По крайней мере, в настоящий момент помощи от них мне ждать не приходится. Раненный, помещенный в госпиталь, я пытался достучаться до них. Хотите верьте, хотите нет, но человек, который вывел меня на вас – помните историю с досье на моего отца? – как в воду канул. У меня еще тогда зародилась мыслишка – не клюнул ли я на элементарную подставу? Впрочем, это дела давно минувших дней. Вернемся к дням нынешним. К сожалению, мне крупно не повезло. Вы моя последняя надежда, Август.
Штромбах хмыкнул.
— Чем же, барон, вам так досадила судьба?
Он успокоился, даже несколько повеселел. Угрюмый и затрапезный вид Шееля, его скованные движения наводили на мысль, барон испытывает не лучшие времена. Интересно, зачем он собрался в Швейцарию? Это был деловой, пахнущий изрядной суммой вознаграждения интерес.
— Ротте сумел отыскать меня в Дюссельдорфе. Дальше не интересно…
— Нет уж, барон, поделитесь горем Вы, насколько мне известно, настойчиво ищете человека, который смог бы вам помочь в непростом – я бы сказал очень рискованном – предприятии?
— Этот гадкий штурмбанфюрер написал на меня донос в комиссию по денацификации. Я не хочу связываться с этой комиссией.
— А ваши друзья с той стороны пролива? Почему они бросили вас в беде?
— Вы попали в точку, Август. Вообразите мое изумление, когда друзья с той стороны пролива заявили, что знать не знают ни о каком Шееле, тем более Штромбахе. Они заявили, что не готовы оказывать помощь всякого рода темным личностям.
Лицо у Артиста вытянулось. Он признался.
— Мне ответили примерно то же самое, но в более грубой форме. Намекнули, что в их планы не входит спасать военных преступников. Они…
Голос у него дрогнул.
Я подхватил.
— Что же это творится, Август?..
Штромбах не ответил. Некоторое время он усиленно размышлял, затем заторопился.
— Простите, у меня дела…
— Не спешите, Август. Сядьте, допейте кофе. Не беспокойтесь, я заплачу. Если, конечно, мы договоримся.
Штромбах вопросительно глянул в мою сторону.