Я, наивный гренадер, ответил, что пока не готов встать в ряды сознательных борцов, и признался, что меня куда больше прельщают тайны электромагнитных волн, с которыми меня познакомил толстоватый уже в молодые годы Франц Ротте.
Подполковник улыбнулся.
— Решили отсидеться в тихом уголке? Не выйдет, товарищ Крайзе!
На прощание попросил хорошенько взвесить все «за» и «против» такой, как он выразился, «присмиренченской» позиции.
На конспиративной квартире, где меня поселили после выздоровления, я пришел к выводу, что этот щеголеватый агитатор так просто не отвяжется. Он пойдет на все, чтобы я безоговорочно уверовал в идеи марксизма–ленинизма.
Так и вышло.
Подполковник еще раз побеседовал со мной, я вновь отказался, и меня, поскольку формально я числился германским подданным, отправили в лагерь для военнопленных под Красногорском.
После принятия рюмки «шнапса» для оживления воспоминаний дядя Густав продолжил.
– Es war ein wunderschöner Ort!* (сноска: Это было замечательное место!) Здесь отбывали срок генералы, взятые в плен под Сталинградом, здесь одно время сидел фельдмаршал Паулюс. Сюда поместили фельдмаршала Шёрнера и сына фельдмаршала Клейста – старшего лейтенанта Герлаха. Тот впоследствии заявил о себе как крупный писатель. В Красногорске сидела обслуга Гитлера: его личный адъютант, майор Гюнше, шеф–пилот генерал–лейтенант Баур, старший камердинер Линге. Сюда летом сорок четвертого доставили личного адъютанта Рудольфа Гесса Карла–Хайнца Пинтша.* (сноска: Некоторые зарубежные исследователи, пытаясь доказать, что Гитлер ничего не знал о миссии Гесса, сообщают, что фюрер якобы страшно «отомстил» всем причастным к «измене». Во исполнение этого приказа его вдове было сохранено имение и министерская пенсия, адъютант Пинтш отделался двумя месяцами домашнего ареста, после чего его отправили в строевую часть, а Вилли Мессершмит и Ганс Баур, готовивший Гесса к полету, вообще не пострадали. Хотелось бы напомнить о мести Гитлера, которую испытали на себе участники «Красной капеллы» и заговорщики 20 июля. Их подвергли жутким пыткам, предали унизительной казни.) В Белоруссии Пинтш попал в плен, где в точности описал все подробности подготовки «побега». После его откровений и допросов Ганса Баура у красных не оставалось сомнений, что Гесс отправился на Туманный Альбион с дипломатической миссией и, более того, сумел добиться согласия Лондона на сохранение трехлетнего статус–кво на берегах Пролива.
Кстати, среди военнопленных был и врач Конрад Лоренц. Слыхали о таком? Именно в Красногорске он начал писать знаменитую книгу о повадках зверей и птиц, за которую ему присудили Нобелевскую премию.* (сноска: В 1973 году.)