— Две недели.
Несколько мгновений Ротте стоял как вкопанный, потом медленно повернулся и вернулся назад.
Плюхнулся на переднее сидение и спросил.
— Кто это?
— Вы о ком?
Штурмбанфюрер кивком указал назад.
— На той скамейке… – и тут же замер!
— Что на той скамейке? – спросил я. – Там никого нет.
Первый сумел ловко исчезнуть Этот трюк мы репетировали долго, полагая, что легче всего взять Ротте на его любимом увлечении – на мистике. Трущев в спецсообщении не исключал, что боров, каким мы теперь его знаем, попробует воспользоваться шантажом, поэтому необходимо сразу вышибить его из седла.
Нам это было раз плюнуть.
Мы решили – пусть богослов от СС лично полюбуются, на какие проделки способен его заимодавец и так ли он прост, как кажется. Этот ход – внезапно появляться и так же мгновенно исчезать – Трущев выудил из книги какого‑то скончавшегося перед войной писателя, склонного мистически оценивать вполне реальные и конечные вещи. Фамилия его, кажется, Булдаков или Булгаков.
Не помню.
Я не стал уточнять. История брала меня в такой оборот, что каждое лишнее слово, тем более поспешное восклицание, могло спугнуть тайну. Потом ищи ее, свищи.
… Разговор с Майендорфом я отложил до тщательного выяснения всех подробностей. В этом мне могла помочь только Магди. По четвергам мы встречались в «Черном лебеде», а до того у меня предстоял разговор с сотрудником абвера Штромбахом. Сведения на этого майора, имевшиеся в Москве, определенно указывали – это был тот еще тип. От него следовало ждать какой угодно пакости, поэтому на встречу с ним отправился Закруткин.
На всякий случай.
К счастью, барон Алекс–Еско фон Шеель обладал двумя наборами отпечатков пальцев, один из которых никак не мог быть известен гестапо. Это было важное преимущество в борьбе с «оппозиционером» из военной разведки, запросившими за сведения о моем отце такую сумму, которая с головой выдавала его «оппозиционность».
Судя по переданному в радиосообщении досье, этот пронырливый информатор, пытавшийся еще в те далекие времена разыграть с моим отцом партию в грязные шахматы, имел контакт с британской разведкой. Наши люди в Лиссабоне надежно зафиксировали его встречу с человеком из МИ-5. Эта была интересная деталь, которую следовало учитывать, имея дело с таким законченным негодяем, как Штромбах. Как побочную цель Трущев поставил задачу собрать на него убойный компромат. Со своей стороны он также обещал что‑то подкинуть.
Мы встретились в полдень в ресторане гостиницы «Заксенхоф, расположенной неподалеку от Ноллендорфплац.
Рослый, снисходительно–вальяжный, с породисто–аристократическим лицом Август Вильгельм Штромбах менее всего походил на зарвавшегося вымогателя, скорее, на знающего себе цену сутенера, торгующего самым ходовым в ту пору товаром – продажными тайнами. Мелкими уличными секретками он не занимался, в его прайс–листе числились только солидные особы. Например, государственные, военные или партийные. Как опытный торговец он понимал, удовольствия от обладания такого рода тайнами должны стоить очень дорого. Эти радости не идут ни в какое сравнение с утехами от мелких оперативных секретов.