— Куда ты ее спрятала?
Она с трудом показала пальцем на туалетный стол.
— В каком ящике?
— В третьем.
Гриссел встал, выдвинул ящик. Порылся в стоике нижнего белья, нащупал бутылку. Снова джин.
— Больше нет?
Алекса покачала головой, по-прежнему не глядя на него.
Он снова подсел к ней с бутылкой в руках.
— Ты купила ее в отеле, — уверенно заявил он, увидев, что бутылка откупорена.
Алекса кивнула.
— «Маунт-Нельсон»?
Алекса снова кивнула.
Раньше она отправлялась пить именно туда. Сама ему рассказывала.
— Сейчас я заеду к себе домой. Приму душ, позавтракаю. Потом, в семь часов, вернусь за тобой.
— Куда ты меня повезешь? — со страхом спросила Алекса.
— Мне надо работать. Тебе придется побыть со мной, пока я чего-нибудь не придумаю.
— Нет, Бенни…
Понимая, что спорить с ней сейчас бессмысленно, он встал:
— Прошу тебя, Алекса, будь готова к семи часам.
Он вышел.
В три минуты восьмого он позвонил в дверь ее дома. Алекса открыла почти сразу. Бенни увидел, что она неплохо поработала над собой. Следов вчерашнего загула почти не было заметно. Она надела серую юбку и жакет с белой блузкой, подкрасилась, вымыла голову, причесалась. Выдавали ее только глаза.
— Пошли, нам пора.
Она не двинулась с места.
— Ты сердишься на меня.
— Я последний, кто будет сердиться на тебя. Пожалуйста, пойдем.
— Бенни, ты не можешь постоянно за мной присматривать. Обещаю, пить я не буду — тем более сегодня. После обеда у меня репетиция.
— Я опаздываю. Поехали, пожалуйста!
— Ты все-таки сердишься. — Алекса нехотя вышла на крыльцо, заперла дверь на ключ и следом за ним зашагала к машине.
Когда они уже выехали на дорогу, она повторила:
— Ты не можешь постоянно за мной присматривать.
— Алекса, твое лицо на рекламной афише.
Она опустила голову:
— Да. Мое лицо на рекламной афише.
Гриссел перегнулся к заднему сиденью, взял белый конверт и протянул ей:
— Вот, взгляни, пожалуйста.
Она откинула клапан, достала фотографии.
— Ее зовут Ханнеке Слут. Ее убили в собственной квартире 18 января. Вон там, совсем недалеко. — Он ткнул пальцем в сторону центра города.
— Она была красивая.
Гриссел считал покойную Ханнеке Слут не столько красивой, сколько сексуально привлекательной, но вслух он ничего не сказал. Мужчины и женщины по-разному понимают красоту.
— Она была юристом, специалистом по корпоративному праву, и у нее больше года не было постоянного мужчины… В апреле прошлого года она сделала пластическую операцию по увеличению груди, тогда и сфотографировалась. Как по-твоему, зачем?
— Зачем она сфотографировалась?
— Да.
Алекса внимательно разглядывала все снимки, пока он лавировал в потоке машин на Бёйтенграхт. Наконец она сказала: