Она заулыбалась своим мыслям, глаза у нее стали совсем детские. Мазуров поцеловал ее в щеку.
— Я не буду спрашивать, где ты был, — сказала Катя, — догадалась. Форт «Мария Магдалена» — это ты?
— Умница ты у меня. Догадливая.
— А мне ничего не рассказал, — обиделась она.
— Зачем зря беспокоиться.
— Сейчас опять куда-нибудь?
— Да. Ты-то как?
Она всматривалась в его глаза, точно надеялась что-то прочитать в них, потом отвела взгляд.
— Работы много. С ног все здесь валимся. По несколько десятков операций в день. Ты стал важной фигурой, когда мы с тобой познакомились, к тебе генерал приезжал как к другу старому, а теперь и вовсе персональный аэроплан у тебя.
— Ну, это временно.
Ни об очередном повышении, ни о предстоящей церемонии в Зимнем дворце он ей не рассказывал, ни тем более о том, что его готовят к новой операции, которая может оказаться опаснее всех предыдущих.
— Поосторожней будь. Ты мне очень нужен.
— Ты мне тоже очень нужна. Я постараюсь…
Мазуров не стал спрашивать у пилота — прилетели они или нет, потому что в прошлый раз уже получил отрицательный ответ. Тогда они сели на дозаправку. Сейчас он приземлялся в очень трудных условиях — взлетно-посадочная полоса не освещалась.
«Мастер», — подумал Мазуров о пилоте.
— Все, господин подполковник! — закричал ему пилот, оборачиваясь, когда шум двигателей стал потише.
Аэроплан, замедляя ход, катился по взлетно-посадочной полосе. Сколько ни вглядывайся в эту темноту, обступившую их, все равно ничего не разглядеть, будто ослеп. И звезды скрыты облаками. Что за аэродром? Где они? Только угадываются силуэты нескольких транспортов, замаскированных сеткой, — таких огромных, что вряд ли это были «Ильи Муромцы». Никогда прежде Мазуров таких не видел.
— Что это? — спросил он у пилота, указывая на замаскированные аэропланы.
— «Русские витязи», — сказал пилот, точно Мазурову эти слова должны были все объяснить, — доставлены два дня назад. Здесь их шесть. Для остальных просто места не нашлось.
— Громадины какие, — не удержал восторга Мазуров.
Он и вправду слышал об этих аэропланах, но не думал, что они появятся на фронте так быстро, ведь еще пару месяцев назад они были в стадии разработки, и конструктор Слесарев бился над тем, чтобы поднять экспериментальную модель в воздух. Похоже, их готовили специально для Рюгхольда, подгоняли конструктора и заводчиков, а это значит, что на мелкие дефекты могли не обращать внимания, а может, и на крупные тоже…
— О, да, — с неменьшим восторгом сказал пилот.
После боя в форте прошло чуть более четырех дней, а казалось, целая вечность миновала, так много вместили в себя эти дни, но переход между событиями был таким быстрым и таким контрастным, что трудно было различить реальность и сон, они переплетались, сливались в одно целое, накладываясь на усталость.