— Нет, к сожалению, с Витюшей из одиннадцатой я тоже незнакома.
— С вами неинтересно, вы все время мне противоречите! В мое время молодые барышни были скромнее. Признавайтесь немедленно, зачем вы здесь?
— У меня деловое свидание, — сообщила я. Противостоять дружелюбному любопытству замечательного старика было просто невозможно.
— «Деловое свидание», бизнес-встреча, так бы и сказали. К Симеонову из пятой.
— К Ситникову Александру Павловичу.
— К Саше? — удивился старик.
— Вы его знаете?
— Мы тут все друг друга знаем. И Леночку, жену Сашину, тоже знали. Знали и любили. Вам, конечно, известно, какая трагедия тут у нас случилась? А вы не из полиции, часом?
— Нет, не из полиции. А о Леночке не только слышала, но и встречалась с ней за три недели до ее смерти.
— Несправедливо устроен мир — молодые уходят, а старики вроде меня остаются, — вздохнул он…
Воцарилась печальная тишина. Уже стемнело, и начал накрапывать неуверенный мелкий дождь. Издалека слабо доносился шум улицы.
— А идемте-ка ко мне, Екатерина! — сказал вдруг Владимир Михайлович. — Я вас чаем напою. А Сашину машину мы услышим, я узнаю ее безошибочно. Не мокнуть же вам на улице. Да и темно уже, а? Пошли!
Я была благодарна старику за участие. Я вдруг осознала ненужность и легкомыслие своей затеи. То, что случилось, было действительно трагедией, а я тут развлекаюсь, детективные игры затеваю. Сыщица! Мне уже расхотелось встречаться с Ситниковым.
— Спасибо, — сказала я, — с удовольствием.
Жилище может многое сказать о хозяине. Оно может сказать, например, что человек одинок. В жилище одинокого человека даже пахнет по-другому. В квартире старого актера пахло застарелым табачным дымом, затхлостью и пылью. Книжные полки до потолка были заставлены книгами, альбомами и папками. История мирового театра, английский театр, Бен Джонсон, Марло, Шекспир, Мольер, книги по оккультизму, белой магии, многочисленные сонники. Театральные афиши, фотографии актеров в костюмах разных эпох. Одна из фотографий на стене привлекла мое внимание. Крупный мужчина с красивым породистым лицом, в руке — кинжал, сидит в роскошном кресле с высокой спинкой, вытянув длинные ноги в белом трико. Внизу фотографии — крупный, размашистый росчерк, в котором угадывалось знакомое имя. Эту фотографию я видела в детстве в бабкином альбоме. Я подошла ближе. Неужели автограф… подлинный?
— Да, — сказал с достоинством Владимир Михайлович, отвечая на незаданный вопрос, — это Федора Ивановича Шаляпина собственная рука. Здесь он в роли Демона. Подарено моей тетке, Анастасии Семеновне Стрепетовой, в году одна тысяча девятьсот восьмом, во время гастролей в Харькове. Бедная женщина едва не помешалась, не на шутку влюбившись в своего кумира. И чуть не осталась старой девой. Потом, правда, вышла замуж за судебного пристава. Семейная реликвия, Катюша. Можно я буду называть вас Катюшей? Семейная реликвия и предмет вожделения нашего театрального музея. Вообще у меня много интересных вещей. Если мы подружимся — покажу.