— Он к вам придет сегодня?
— Да. Каждое воскресенье приходит. Светлана взглянула на ходики.
— Да ты не беспокойся, еще не скоро придет. Часам к двенадцати, не раньше.
Светлана даже смутилась: уж очень здорово умела читать мысли Володина бабушка!
Она не похожа ни на сына, ни на внука. Пожалуй, руки похожи, но они по-женски смягченные, легко и ловко переходят с одного предмета на другой.
Пирогами Мария Николаевна угощала в комнате. Там было еще больше солнца и цветов. Пироги с морковью и яйцами — никогда таких вкусных не ела. Изумительные пенки в розовом топленом молоке.
Разглядывая комнату, Светлана увидела на шкафу незаконченную модель самолета из тонких планок.
— Это Володина работа?
— Да.
А в сенях стояли лыжи и санки. Светлана вспомнила, что ничего такого специфически мальчишеского у Володи дома она не заметила.
— Ему бы с вами жить.
— У него родные отец и мать.
На стене висела фотография в коричневой рамке. Светлана подошла.
— Это ваша семья? Сколько же у вас детей, Мария Николаевна? И все — мальчики?
— Пять сыновей.
— Вот это, должно быть, Володин отец? Он на вашего мужа похож, а остальные — на вас.
— По-всякому бывает. Один сын отца повторит, а другой с отцом спорит.
Светлана поняла: спорит — не в буквальном смысле, а всем поведением, характером своим.
Мария Николаевна тоже смотрела на фотографию.
— И ведь вот как бывает: Павел, младший мой, отца почти и не помнил, а весь в него.
Не про внешнее сходство говорила Володина бабушка.
— Ваш муж давно умер?
— А я, дорогаинькая, пятнадцать лет с ним прожила, а на шестнадцатом ушла от него. И ребят всех забрала с собой.
Светлана вглядывалась в лицо человека, хозяином восседающего в самом центре снимка. Но почему Мария Николаевна хранит эту фотографию?
— Трудно вам было их всех вырастить?
— А уж это — как говорится: «Маленькие детки спать не дают, а с большими и сам не заснешь».
— А где теперь другие ваши сыновья?
— Двое — в Свердловске, на заводе работают, женаты, дети у них есть. А двое — в войну погибли.
Вот почему она хранит фотографию. Светлана вернулась к столу. Мария Николаевна сказала:
— Ты на моего Володю не всегда обижайся.
— Я не обижаюсь. Почему он такой, я, кажется, понимаю. Мне хочется, чтобы вы мне помогли.
Возвращалась Светлана задумчивая. К размышлениям о матерях прибавились мысли о бабушках.
Почему-то принято считать бабушек носителями рутины, отсталым элементом, порою даже дурно влияющим на внучат.
Справедливо ли это?
Бабушки ее учеников были первыми комсомолками, шли на рабфак. Уже имея семью, начинали учение с самых азов. Или, как Мария Николаевна, находили в себе силу освободиться из-под домашнего гнета, своими руками выходить, вырастить ребят.