— Да, — кивнул он головой, — меня интересуют некоторые вопросы.
— Я вас слушаю.
— Желательно, чтобы мы поговорили без свидетелей.
— Давайте пройдемся, — предложила она и мысленно выругала себя за свою растерянность. «Ну, нет, — говорила себе Лэнора, — жалость и сочувствие это не любовь, ты просто пожалела его, но это не значит, что ты должна глупо влюбиться».
Он остановился, посмотрел на нее:
— Я хотел спросить вас, почему вы не выяснили, как отразилась эпидемия на здоровье местных жителях?
— Что? — Лэнора покраснела и разозлилась. — Эти вопросы не входят в вашу компетенцию. Вас наняли охранять космодром, вот и охраняйте.
Хотела уйти, он схватил ее за руку. Она с вызовом посмотрела в его змеиные глаза, он тихо сказал:
— Местные племена существуют.
— Да как вы смеете мне указывать на мои ошибки? — сердито шептала она.
— Я разговариваю с вами без свидетелей, как капитан с капитаном. Если вы отбросите глупые мысли о моем бунте и собственной безошибочности, вы поймете меня. Поверьте — это не первый мой карантин, я видел, как вымирали народы.
— Вы, — Лэнора не находила слов, — вы… Вы… Каждый должен заниматься своим делом.
— Тогда простите меня, — он отпустил ее руку, развернулся и пошел к космодрому.
Лэнора пыхтя, как рассерженная ежиха, едва сдерживая слезы, почти с ненавистью смотрела в спину калтокийского капитана. Он оглянулся и с улыбкой совершенно по-детски проговорил:
— А легенды о том, что калтокийцы обладают телепатическими способностями — правда.
Она едва не сделала совершеннейшую, не свойственную ей ребяческую глупость, возникло желание снять с ноги тапок и запустить в этого наглого и такого необычного живого призрака, но ограничилась только детской фразой:
— Я просто посочувствовала вам. И ненужно делать глупых выводов на основе моих глупых мыслей.
Они стояли в двух метрах друг от друга. Он улыбался, она пыталась сдержать улыбку. Он решился:
— Приходите вечером к костру, — и добавил неожиданно, — но это еще не приглашение на свидание…
Она быстро сняла со своей ноги тапок и зашвырнула его в калтокийца. Гэл поймал тапок из замши, подошел к Лэноре, опустился на одно колено, протягивая ей ее брошенную обувь. И руки его сейчас не дрожали:
— И незачем кидаться в меня обувью.
— Все калтокийцы так плохо воспитаны? Или только их капитаны? — спросила она, обуваясь с видом царицы.
— Я — исключение.
— И вы?..
— И я, кажется, действительно ухаживаю за вами.
— Я запрещаю вам читать мои мысли.
— Никогда больше, если вы придете на свидание сегодня вечером.
— Все-таки свидание? — улыбнулась она. — Вы совершенно бестактны…