Как только Сергей сел за руль, ему позвонил Тимофеев.
– Слушаю тебя, Валерий Иванович…
– Вот заключение: старик задохнулся. Это подтверждается всеми исследованиями. Смерть наступила где-то между четырьмя и пятью часами утра. На дне ящика – рвотная масса. Она же на губах старика. Видать, плохо ему там было, бедняге… В общих чертах – все.
Помолчав, Сергей тихо заговорил:
– Послушай, Валерий Иванович, а если его посадили в ящик после шести…
– Исключено, – прервал его Тимофеев. – Или так: задушили в четыре, а в ящик сунули после шести. Устраивает такой вариант?
– Нет, – сказал Дуло.
– Больше ничем помочь не могу. Сам разбирайся – это твоя работа.
– Да уж… – Сергей стал прощаться. – Спасибо тебе, Валерий Иванович…
Однако Тимофеев остановил его:
– Подожди! Не клади трубку.
– Что еще? – спросил Дуло.
– Съездил я на Вторую Боткинскую, снял пальчики у того бедолаги.
– Он лежал в холодильнике? – уточнил Сергей.
– Да… А почему ты спросил?
– Значит, не повезло кому-то другому.
Тимофеев вдруг замолчал, соображая, к чему Сергей это сказал.
– По-твоему выходит, ему повезло?
– В определенном смысле – да.
– Тебя трудно понять, да и некогда мне. Короче, проверил я его отпечатки по следотеке.
– Личность установил?
– Представь себе! Гадкер Артемий Ефимович, житель Москвы, тридцати шести лет.
– Как ты сказал? – спросил Дуло.
– Гадкер Артемий Ефимович…
– Это фамилия такая?
– Фамилия Гадкер тебя не устраивает?
– Еще как. Вот уж тютелька в точечку… – усмехнулся Сергей. – Адрес есть?
– Мантулинская, двадцать, квартира семьдесят пять.
– Записал. Что у нас по нему есть?
– Ничего особенного. По молодости стек в хулиганку. Не так давно подозревался в мошенничестве. Свидетелем проходил, но сам не сидел. Где работал? Нигде. С кем проживал? Ни с кем. Круг знакомств? Пресненская шпана. Считай, информации – ноль.
– Не слишком ты порадовал меня, Валерий Иванович.
– Пользуйся тем, что есть. Я бы на твоем месте соседей поспрашивал, взял распечатку с его телефона. Определишь круг знакомых.
– Мобильник не нашли.
– Да и фиг с ним, с мобильником. Я найду его номер, тебе останется только сделать запрос.
– За это – спасибо! – сказал Дуло. – Послушай, а что там…
– По жемчугу пока ничего, – прервал его Тимофеев. – Работаю. Жди.
Сергей положил телефон в карман. Устроился поудобнее в кресле, достал перевод и стал читать.
Пятница, 23 марта 1945 года
Берлин
Меня приписали к Двухсотому авиационному крылу, которое теперь базируется в Рехлине, в ста километрах от Берлина. Аэродромы в Рангсдорфе и Финстервальде уже недоступны из-за наступающего противника.