3 сентября 2010 г., 18:15
Бип-бип…
Сквозь воспоминания Дороти пробивался какой-то шум, возвращая к реальности. Она так глубоко погрузилась в свою историю, что не сразу поняла, что происходит. Сигнал тревоги.
Она вскочила:
– Помогите! Сюда, кто-нибудь! Пожалуйста! Кажется, у нее останавливается сердце. Пожалуйста! Быстрее! Кто-нибудь, спасите мою дочь!
Меня окружает яркий, всепроникающий свет, словно я лежу внутри звезды. Рядом я слышу дыхание Кейт. В воздухе плывет запах лаванды.
– Она здесь… здесь, – говорю я, потрясенная самой мыслью, что мать пришла ко мне.
Я слушаю ее голос, пытаюсь вникнуть в смысл ее слов. Что-то о фотографии, а одно слово –
querida– я вообще не поняла. Все это казалось бессмысленным. Просто смесь звуков и пауз. И голос, одновременно забытый и навечно отпечатавшийся в моей душе.
А потом я услышала что-то еще. Звук, казавшийся чужим в этом прекрасном месте. Гудок.
Нет, писк. Как самолет высоко в небе или комар, жужжащий у самого уха.
Потом шаркающий звук. Как от обуви на толстой подошве. Щелчок закрывающейся двери.
Но здесь нет двери. Ведь так?
Возможно.
Сигнал тревоги не умолкает.
– Кейти?
Я оглядываюсь и вижу, что рядом никого нет. Мне холодно, по телу пробегает дрожь. Что случилось? Что-то меняется…
Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться, заставить себя увидеть, где я нахожусь, – и понимаю, что лежу в больничной палате, подключенная к аппаратуре. Постепенно надо мной проступает какая-то решетка. Звукоизолирующая плитка. Белый пористый потолок с серыми дырочками. Как пемза или старый бетон.
И вдруг я возвращаюсь в свое тело. Я лежу на узкой кровати с металлическими поручнями, которые изгибаются, словно угорь и сверкают серебром. Я вижу рядом с собой мать. Она что-то кричит о своей дочери – обо мне, – а потом отходит. Появляются врачи и медсестры, они оттесняют ее.
Все аппараты вдруг замолкают и словно смотрят на меня, выжидая. Их округлые контуры становятся угловатыми. Они о чем-то перешептываются, но слов я разобрать не могу. Зубчатая зеленая линия прочерчивает черное квадратное лицо, которое улыбается, потом хмурится и гудит. Рядом со мной что-то ухает и чмокает.
Боль пронзает грудь – настолько стремительно, что я не успеваю позвать Кейт.
Потом зеленая линия выпрямляется.