Этот тип вызвал во мне неприязнь, и я не удержался.
— Извините, а кем это положено? — ехидно спросил я. — Это ведь самодеятельность, верно? А школьная форма предназначена только для школы. У нас в самодеятельности может принять участие любой. Что вы кажете о сталеваре, если он выйдет на сцену в брезентовой одежде и со шлемом на голове? И исполнит при этом арию Фигаро? Я его назову придурком. Так почему этим должны заниматься мы? Для нас выступление – это праздник, а в праздник и одеваются по-праздничному.
Все, кроме типа, рассмеялись, он покраснел как рак и отвел глаза. Но я успел заметить их выражение. Зря я связался с этим дерьмом, надо было шаркнуть ножкой и сказать, что в следующий раз непременно…
— Зря ты с ним связался! — сказал мне Валентин, когда мы шли к машине. — Дрянной человек. Работает в министерстве культуры и теперь при случае постарается сделать тебе гадость. Больших возможностей у него нет, но все равно… Поговорку про дерьмо слышал? Так это как раз про него. Я с вами, ребята не поеду. Сейчас Николай меня подбросит домой, а потом отвезет вас.
До дома Валентина, где он со всеми попрощался и вышел, ехали всего минут десять, а потом поехали в городок. Всю дорогу шофер молчал, да и мы не хотели разговаривать о своих делах при постороннем.
— Вы молодцы, — сказал он, когда съехал с шоссе на бетонку. — Здорово выступили.
— А вы смотрели? — спросил я. — Вас ведь Николаем зовут? А как полностью?
— Николай Иванович, — ответил он. — Смотрел, конечно.
— А где Сергей Александрович? — спросил я.
— Жена у него заболела, — ответил он. — Так что пока на этой машине я.
Он нас привез туда же, откуда и забрал – к моему дому. Мы попрощались и зашли в подъезд.
— Давай пообедаем у нас, а потом я тебя провожу, — предложил я. — Если тебе не надоели мамины борщи.
— Давай, — согласилась она. — Твоя мама их очень вкусно готовит. Скажи, зачем ты поругался с этим…
— Ну сглупил, — признался я. — Терпеть не могу таких типов. Ладно, забудь о нем, впредь буду сдержанней.
— Раздевайтесь, идите мыть руки и за стол, — сказала мама, увидев нас в прихожей. — Хорошо выступили?
— Когда мы выступали плохо? — ответил я. — Глава комиссии сказал, что первое место у нас в кармане. Теперь весной придется ехать в Москву.
— Правда, что ли? — не поверив мне, спросила мама у вышедшей из ванной комнаты Люси. — Он не сочиняет?
— Так нам сказали, — ответила она. — А выступление записали. Знать бы еще, когда покажут.
— Завтра уже десятое, — сказала мама, накладывая нам в борщ сметану. — А послезавтра вам идти в школу. Готовы?