— Поедем в парк Горького, — решил я. — Поездка примерно на час.
— Тебя раскусили? — спросила жена, когда мы с ней, взяв дочь за руки, медленно шли по одной из аллей парка, приноравливаясь к заплетающимся шажочкам малышки.
— Вычислить меня не могли, — ответил я. — Раз действуют в открытую, значит, заложил кто-то из тех, кто знал точно. И сходить придется. Вопрос в том, что можно говорить, а что нельзя, и о чем с ними договариваться. Но об этом уже нужно говорить с Брежневым и Семичастным. Сегодня вечером позвоним Леониду Ильичу. В любом случае эти вопросы будут решаться не мной и не в один день. Если с американцами не найдем общего языка, придется полностью менять жизнь.
— Ты так спокойно об этом говоришь…
— Я был почти уверен в том, что это рано или поздно произойдет, — пояснил я. — Хотелось бы попозже, но это уже от нас не зависит. В любом случае, о чем бы ни договорились, заграницы нам с тобой не видать. Даже если бы вдруг выпустили, и сам не поеду, и тебя не пущу. Все эти договоренности действуют только до тех пор, пока сторонам не становится выгодно их нарушить.
Когда я вечером со второй попытки дозвонился до Брежнева и коротко доложил о произошедшем, он сразу выслал за нами машину. Как обычно, женская часть его семьи развлекалась с дочерью, а мы прошли в кабинет.
— Расскажи подробно, — приказал он. — Все, что случилось, и свои соображения.
Я описал сцену вручения письма и отдал ему вскрытый конверт.
— Наверняка меня сдал кто-то из тех, кто знал обо мне точно. Иначе они не действовали бы так прямолинейно. Прятаться всю жизнь я не собираюсь, поэтому сходить нужно. Кричать, что это не я, тоже глупо. Вопрос в том, что можно сказать и чего от них добиваться. Моя ценность для них заключается в том, что я все еще знаю много технологий, до которых им самим двигаться десятки лет. Ну и знание ряда природных катастроф. Остальное из-за внесенных изменений становится все более недостоверным. Естественно, никаких технологий я им передавать не собираюсь, пусть договариваются с вами. А вот о катастрофах в самих Штатах сказать можно. И рассказать, до какой жизни они докатились и почему. Это и для нас может быть полезно. Америку с этой планеты не уберешь, поэтому снижения напряженности пойдет на пользу всем. В моей реальности вы уже вовсю договаривались об ограничении вооружений. Если бы не Афганистан, возможно, добились бы большего. Надеюсь, мы в него не полезем. Если захотят американцы, не нужно им мешать.
— Этот вопрос рассмотрят эксперты Проекта, — сказал Брежнев. — И дадут свои рекомендации в том, что именно тебе можно сказать. Все документы и разрешение получишь через Комитет. Когда все подготовят, мы еще с тобой поговорим. Может быть, все еще сложится к лучшему.