— Он победил, не так ли? Он получает с двух сторон. Что же нам делать?
— Согласиться с частью того, что он предлагает, то есть с оформлением на предъявителя, но не чеками, а бонами. Боны на предъявителя различного достоинства. Это значительно проще в оплате.
— Ты уже заработала на обед, — довольно улыбнулся он, дотрагиваясь до ее щеки.
— Я стараюсь отрабатывать свое содержание, сэр, — произнесла Мари, поглаживая его ладонь. — Сначала обед, потом Петер... А затем книжный магазин на Сен-Жермен.
— Книжный магазин на Сен-Жермен, — повторил Борн и боль снова пронзила его.
“Что это было? Почему я так испугался?”
Они вышли из ресторана на бульваре и направились к телефонному узлу на улице Вожирар. Там находилось множество телефонных кабинок, расположенных вдоль стен просторного зала, в центре которого был большой круглый прилавок, за которым клерки принимали заказы, назначали кабинки и регистрировали отказы на линиях.
— Линия достаточно свободна, — сообщил подошедший клерк. — Вы будете соединены буквально через минуту. Пожалуйста, пройдите в кабину № 12.
— Двенадцать? — уточнила Мари.
— Да, мадам, прямо перед вами, у стены.
Пока они шли к кабине, Джейсон держал ее за руку.
— Я знаю, почему люди предпочитают звонить отсюда. Отсюда дозвониться намного быстрее, чем из телефона в отеле.
— Это только одна причина.
Они дошли до кабины и едва успели закурить, как внутри раздалось два резких звонка. Мари открыла дверь и вошла внутрь, вынимая на ходу записную книжку с карандашом. Она быстро сняла трубку. Через минуту Борн с содроганием заметил, как Мари бессмысленно уставилась в стену. Кровь отлила от ее лица, а кожа стала мертвенно-бледной. Она закричала, сумочка ее упала и содержимое рассыпалось по полу. Джейсон бросился внутрь. Мари была близка к обмороку.
— Это Мари Сен-Жак, Лиза. Я звоню из Парижа. Петер ждет моего звонка. — Мари? О, боже мой... — секретарша потеряла дар речи. Где-то вокруг нее слышались посторонние голоса. Трубку взял кто-то другой...
— Мари, это Алан, — проговорил первый помощник Петера. — Сейчас мы все находимся в кабинете Петера.
— В чем дело, Алан? У меня очень мало времени, и я хотела бы с ним поговорить.
Наступила тишина.
— Я тоже хотел бы это сделать, Мари, но боюсь, что это невозможно. Петер мертв, Мари.
— Он... Что!?
— Несколько минут назад позвонили из полиции, скоро они будут здесь.
— Но что случилось? Боже мой, он умер? Что случилось?
— Мы сами ничего путного не знаем. Мы пытаемся выяснить по его книжечке, где он записывает телефоны. Надо узнать хоть что-нибудь, что может дать пищу для размышлений. Нам запретили трогать все, что лежит у него на столе.