Ветра не было, воздух был сладок, и, как она и ожидала, аромат цветов и кустов был восхитителен.
Направившись на запах сирени, Орлена обнаружила огромный куст с лиловыми гроздьями и рядом куст поменьше — с белыми.
Из окон гостиницы лился свет, озаряя тропинку, Орлена шла дальше и дальше, пока не наткнулась на маленький пруд с кувшинками, возле которого виднелась грубая деревянная скамейка.
Девушка села и почувствовала, что красота и благоухание рождают в ее душе новую мелодию. Как всегда, когда Орлена сочиняла свои мотивы, они внезапно начинали звучать у нее в ушах и повторялись снова и снова, пока девушка не понимала, что могла бы сыграть их, если бы сидела за фортепиано.
«Интересно, много ли людей написали музыку в Ньюмаркете?» — неожиданно подумала она. Орлена была уверена, что бесшабашные придворные, окружавшие Карла II, писали оды дамам, в которых были влюблены.
Затем она вспомнила, что где-то читала поэму Александра Попа, рассказывающую о тех днях.
Девушке пришлось напрячь память, ибо прошло много лет с тех пор, как она читала ту поэму.
Все жили и любили по примеру короля,
Но пэры стали возносить искусство верховой езды,
Так выросла слава Ньюмаркета, а слава Британии пала.
Вполне довольная собой Орлена повторила эти три строчки, уверенная, что вспомнила их без ошибки.
«Завтра я расскажу об этом Терри», — решила она.
Девушка вдруг спохватилась: она так долго сидит возле маленького пруда, что даже замерзла. Орлена поднялась со скамейки и пошла обратно к гостинице. И тогда обнаружила, что она в саду не одна.
Под одним из освещенных окон, словно вылившись наружу, стояла группа джентльменов. Даже издали отчетливо виднелись их белые галстуки и фраки.
Мужчины громко разговаривали и еще громче смеялись, и девушка ощутила тревогу.
Было очевидно, что ей придется пройти довольно близко от них, чтобы найти дверь, через которую она вышла в сад.
Орлена надеялась, что мужчины не заметят ее, но надежда оказалась тщетной: свет упал прямо на ее лицо, когда она вышла из тени.
— Вот так-так — женщина! — воскликнул один из джентльменов, а другой добавил:
— И притом хорошенькая!
Не глядя на них, Орлена ускорила шаг, но кожей чувствовала устремленные на нее взгляды. Когда до двери оставалось всего несколько шагов, мужчины преградили ей дорогу.
— Кто эта прелестная леди, которую я прежде не видел? — спросил еще один джентльмен.
Язык у него заплетался, он явно был пьян.
Девушка подняла глаза, и сердце ее испуганно забилось. Все джентльмены — а было их человек шесть — стояли теперь между ней и дверью. Они были очень молоды, и Орлена не сомневалась, что они привыкли потакать себе во всем. Некоторые держали в руках оловянные кружки, а один — бутылку.