Дом номер 235, принадлежащий Цезарю Миллсу, скрывался за высокой белой отштукатуренной оградой. В лунном свете я смог, проезжая мимо, прочитать хромированные цифры на семифутовых воротах. Из-за ограды была видна лишь крыша дома, выложенная зеленой черепицей.
Примерно в двухстах ярдах впереди я заметил тупик, ведший к одному из огромных имений. Заехав в него, я прижался к краю тротуара, выключил все, кроме габаритных огней, и вышел из автомобиля.
Это была жаркая, тихая, спокойная ночь. Воздух благоухал ароматами цветов, произрастающих в скрытых садах, и магнолий на бульваре. Милое место и подходящее время для целующихся парочек и грабителей.
Я, словно невзначай, пошел к дому 235, не спеша, подобно человеку, совершающему небольшой моцион перед тем, как отойти ко сну. Было двадцать минут одиннадцатого. Я чувствовал себя разбитым и усталым, тяжелая жара отнюдь не придавала комфорта. У меня также было чувство, что я зря трачу свое время и мне здесь абсолютно нечего делать. Я должен был сконцентрироваться на Ли Тейлере, а еще лучше — лежать спокойно в кровати и спать, готовясь к беспокойному утру.
Я остановился около семифутовых ворот и оглянулся. Вокруг никого не было, я поднял задвижку, открыл ворота и всмотрелся в маленький, ухоженный садик, залитый лунным светом. Передо мной стоял дом в полтора этажа с шестью деревянными колоннами, поддерживающими крышу над верандой, в которой было три мансардных окна. Четыре окна выходили прямо на веранду, и сквозь них струился свет. Было похоже, что Цезарь Миллс дома.
Я решил, раз уж я здесь, украдкой посмотреть на него. Пробравшись по садовой дорожке на веранду, я заглянул внутрь через ближайшее окно.
С первого взгляда мне стало ясно, что Миллс живет с шиком. Кругом царили комфорт и роскошь. На паркетном полу лежали китайские ковры, по комнате были расставлены два больших длинных мягких дивана, четыре кресла и тахта, у одной из стен располагался стол из орехового дерева, заставленный бутылками. Лампы с пергаментными абажурами создавали пятна приглушенного света на полированном полу и коврах. Это была прелестная комната: комната, обставленная со вкусом. В такой приятно жить.
Цезарь Миллс сидел в одном из кресел, с сигаретой в зубах и со стаканом виски в руке. На нем был темно-синий шелковый халат, белая шелковая пижама, босые ноги засунуты в шлепанцы. Он читал журнал, и по скучающему, хмурому выражению его лица мне стало ясно, что он не особенно вдумывается в то, что читает.
Я поразмыслил, стоит ли чего-то ждать. Я был бы не прочь попасть в дом и осмотреть его, но не склонен рисковать, мне также не хотелось скандалить с Миллсом. Но поскольку был шанс, что он скоро пойдет спать, я решил полчасика подождать.