— Мы обсудим ваше, ваше превосходительство, предложение на следующем же заседании, — пробасил Тецков. — В крайнем случае, город вернет вам часть затрат… Я же, Герман Густавович, не за тем явился…
Бумажный пакет в руках огромного купца жалобно хрустнул, и на свет явился красиво оформленный лист, похожий на классическую грамоту "Победитель соцсоревнования".
— Примите мои искренние поздравления, ваше превосходительство! — победно блеснув глазами на откровенно веселящегося Акулова, выдал градоначальник. — Наш Магистрат единодушно избрал вас Почетным жителем Томска!
— Спасибо, — вежливо поблагодарил я владельца заводов и пароходов. Честно говоря, ценность этого документа представлял себе весьма слабо.
— Что же касаемо слухов о намерении их императорских высочеств посетить наш город…
— Дмитрий Иванович, дорогой мой, — решительно перебил я осторожничающего купца. — Это не слухи! Государев Манифест во всех газетах печатали. И я сходные известия из Петербурга получил. Цесаревич назначен наместником в Западной Сибири, и пребывать изъявил желание в Томске. Поверьте, господин Тецков. Это совершеннейшая правда!
— Так как же это… — непонятно с чего растерялся миллионер. — Его же встретить надобно и поселить куда-то… А что же это мы сидим-то?! Бежать же надобно!
— Отставить бежать! — рявкнул я и поморщился от прострелившей голову насквозь боли. — Встречей и размещением уже занят господин статский советник Фризель. Я рекомендовал бы вам…
Не успел договорить. Дверь приоткрылась, и в нее бочком, как опоздавший к началу театрального представления, протиснулся тот самый "занятый". И выглядел он далеко не восторженно, а глаза совершенно не горели энтузиазмом, как это должно было бы быть у верноподданного в ожидании скорой встречи с наследником императорского престола.
— Все пропало, — одним скорбным своим лицом успев буквально выпихнуть Акулова за порог, трагичным голосом выговорил Паша. — Мы так и не смогли выведать, когда… Эх…
— Подробнее! — потребовал я, и тут же выслушал печальную историю, как Павел Иванович встречался с Иваном Григорьевичем Сколковым. Тот в двух фразах попытался объяснить, как по мнению царского порученца пристало встречать великих князей, чем довел бедного провинциального чиновника едва не до нервного припадка. А после еще и поручик Шемиот, начальник Томской телеграфной станции, сославшись на прямой приказ столичного начальства, отказался предоставлять сведения о перемещении кортежа по тракту. По мнению жандармов, такая информация, попади она не в те руки, может навлечь беду. В итоге, Фризель должен был быть готов совершить нечто грандиозное в любой день от сегодняшнего и до прибытия наместника. Жуть и дурдом!