Чего вы не перепухаете? - удивлённо спросил он.
Не перепухается что-то...
Перепухальника нет?
Я виновато развёл руками.
Ну вы даёте! Поэзию ценить умеете, забредыши, а таких простых вещей не имеете, - покачал длинноволосой головой непризнанный гений. - Давайте руки.
Виталик подошёл к нам. Мы втроём взялись за руки, будто собрались закружиться в хороводе, и моментально перепухнули внутрь небольшой квартиры с большими окнами и высокими потолками. Комната, в которую нас запух поэт, смущала своей пустоватостью.
Моя обитель, - пафосно произнёс длинноволосый, обводя вокруг себя, не давая нам прийти в себя после перепухания. - Пристанище томящейся души.
Без всякой связи Ант принял поэтическую позу и с надрывом прочёл:
Рыдал я грустью,
Пел печалью.
И в мира устье
Глядел я далью.
Мне пришлось закатить глаза и перевести дух грустно и печально. На поэта это подействовало.
Ант, - сказал он и приложил руку к сердцу. Мы с Виталиком ответно представились.
Игнат? - вскинул брови поэт. - Виталик? Интересные имена, поэтические... Из каких далей прибыли к нам, забредыши?
"Из туманных", - подумал я, а вслух ответил:
С Земли.
Недогадливый поэт удивлённо поморгал:
А мы, по-твоему, где?
С другой Земли, со смежной, - пояснил я недалёкому гуманитарию. - Смежные миры бывают, знаешь ли. Вещевод и всё такое прочее.
Ну да, ну да, - равнодушно отреагировал Ант. Он сделал лёгкое движение, и из пола выросли три кресла. Графоман с размаху ухнул в одно из них. Я осторожно опустился в другое, ощупывая подлокотники. Виталик благоразумно остался стоять. Вот, значит, почему комната пустовата: аборигены помимо изготовления онтроники и перепухания умеют ещё и мебель творить на пустом месте. На кой чёрт при таких умениях нужны унылые стихи!
Ты говоришь, у вас там умеют ценить настоящих поэтов? - напомнил мне поэт, возжелав продолжить разговор, начатый в кафе.
О, да! Поэтов у нас ценят, - с чувством превосходства сообщил я. - У нас никто не заставляет творческих людей описывать романтику покорения звёзд. Наши поэты - свободные люди и пишут о чём хотят.
Межмирторговские дилаперы побывали в сотнях миров, самых различных: высокоразвитых и умирающих, рабовладельческих и социалистических, диктаторских и демократических. Но в любом из миров всегда находились такие диссиденты-интеллектуалы, мечущиеся и страждущие, с затравленным взглядом и бегающими глазками. Самое интересное, что все они считали, что общество на них давит и сковывает их творческий потенциал. Поэтому слово "свобода" для них было синонимом рая. Хотя многие из не понимали, что за свобода им нужна.