— Алекс, не надо быть таким занудой! Вполне нормальный парень, который просто принял лишнюю пинту. Что ж, пожалуй, вечер подошел к концу, не так ли?
— Я полагал, что мы еще продолжим?
— Я устала, дорогой. Я просто выдохлась. К тому же мы собирались еще проверить и мои чемоданы.
— Да, безусловно, — согласился Маколиф и поднял руку, подзывая официанта.
Оказавшись у номера Элисон, Алекс взял ее ключ, чтобы отпереть дверь.
— Мне еще надо на несколько минут зайти к Уайтхоллу.
— Да ты что! Так поздно?
— Он сказал, что ему необходимо поговорить со мной. Наедине. Ума не приложу, что ему надо. Я постараюсь как можно короче.
Он вставил ключ, открыл дверь и поймал себя на мысли, что инстинктивно прикрывает Элисон, нащупывая выключатель и осматриваясь. Комната была пуста, соединяющая два номера дверь открыта — словом, ничего не изменилось с тех пор, как они ушли отсюда несколько часов назад.
— Я тронута, — прошептала Элисон, шутливо положив подбородок на его руку, все еще перегораживающую вход.
— Что? — машинально откликнулся он, проходя вперед. В своей комнате он оставил включенной лампу. Она, естественно, продолжала гореть. Алекс аккуратно прикрыл дверь, вернулся к кровати, на которой лежали оба чемодана Элисон, и включил сканер. Прибор не отреагировал. Тогда он обошел всю комнату, как бы осеняя крестным знамением все стены и углы. Комната была чистой.
— Что ты сказала? — переспросил он еще раз.
— Я говорю, тронута твоей защитой. Это очень мило.
— Почему в твоей комнате не горел свет? — Он явно думал о своем.
— Потому что я его выключила. Я зашла за сумочкой и вернулась к тебе, а по дороге выключила свет. Здесь есть второй выключатель, — указала она на дверь.
— Да, я и забыл.
— Ну, в тот момент ты был слишком взбудоражен. Надеюсь, к моей комнате не столь большое внимание. — Элисон наконец вошла в номер и закрыла входную дверь.
— Я тоже так думаю, но все-таки говори потише. Эти чертовы штуковины могут воспринимать звук через стенку?
— Вряд ли.
Он снял чемоданы с кровати и направился к гардеробу. Не обнаружив в нем багажных полок, он остановился в задумчивости.
— А ты не слишком торопишься?
— То есть?
— Что ты хочешь сделать с моими чемоданами? Я ведь даже не распаковала их!
Маколиф охнул, почувствовав, как краска приливает к лицу. Господи, ну что за идиот!
— Прости, пожалуйста. Это просто автоматически. Я вообще аккуратист.
— Или автомат, — усмехнулась Элисон. Он вернулся обратно и, не опуская чемоданов, взглянул на нее. Господи, как он устал!
— Ну и сумасшедший денек выдался, — сказал он. — Хуже всего то, что конца ему не видно, — ведь я еще должен зайти к Уайтхоллу... А в моей комнате этот проклятый «жучок»... Можно, конечно, на него наплевать, но от этого не легче. Ладно, пока я в состоянии шевелить языком, хочу тебе еще кое-что сказать. Ты очень, очень мила. И ты права — я сам иногда напоминаю себе автомат. Вот сейчас, например, больше всего мне хочется обнять тебя и поцеловать... Очень хочется. У тебя такая прекрасная улыбка и смех... Мне так нравится, когда ты смеешься, мое самое большое желание в этот момент — прикоснуться ладонями к твоему лицу... Обнять тебя и забыть обо всем на свете! Вот и все. Теперь можешь послать меня к черту, потому что это к делу не относится.