— Скажите, а вам никто не говорил, что ваша аббревиатура ассоциируется с Партией Жопы?
Сергей Семенович достойно выдержал удар:
— В каком-то смысле вся наша жизнь в России — это одна большая жопа, так что если у кого-то и возникнет такая ассоциация, то это даже к лучшему.
* * *
Итак, адрес Брониславы Ивановны — Садовая-Спасская, дом 13, квартира 84. Я опять нырнула в метро, чтобы вернуться в район, где проживал Краснянский. Естественно, ведь пенсионерке удобнее собирать подписи за кандидатов в своей округе.
Нужный мне дом оказался красивой сталинской постройкой с колоннами, барельефами и эркерами. На первом этаже находились магазин «Продукты», мастерская по ремонту обуви и парикмахерская — очень удобно. Одно плохо: в непосредственной близости — Садовое кольцо, по которому днем и ночью проносятся тысячи шумных машин, немилосердно загрязняющих атмосферу парами выхлопных газов.
Перед обшарпанной дверью неприятно пахло мочой и старостью. В ответ на мой звонок в квартире раздался разноголосый собачий лай. Неужели шустрая пенсионерка подрабатывает не только сбором подписей, но и разводит щенков на продажу? Я ожидала долгого и нудного препирательства через дверь (ведь старушки чрезвычайно осторожны и предпочитают не пускать в квартиру незнакомых людей), но Бронислава Ивановна открыла сразу же. Правда, расстояние от края двери до косяка составляло не больше тридцати сантиметров.
— Заходите быстрей, а то они вырвутся на улицу! — прокричала мне старушка.
Я попыталась пролезть в небольшое отверстие, но это мне конечно же не удалось. Так что пришлось распахнуть дверь пошире, чем не преминула воспользоваться какая-то мелкая белая собачонка. Она тут же рванула наружу, но и я была начеку. Запихнув ее ногой обратно в квартиру, я закрыла за собой дверь. И очутилась в достаточно просторном, но темном коридоре.
— Идите сюда, — сказала Бронислава Ивановна, и я, продираясь сквозь толпу лающих собачонок, вслед за ней вышла на кухню.
Если, конечно, это помещение можно было так называть. Для приготовления пищи оно явно не годилось. А все из-за кошек. Их тут было видимо-невидимо: они сидели, лежали, чесались на плите, на кухонном столе, на подоконнике и даже в раковине. Запах стоял отвратительный.
— Зачем же вы держите кошек на кухне? — только и смогла спросить я. Хотя, наверное, сначала следовало поинтересоваться, сколько их тут: двадцать, тридцать?
— В коридоре их собаки обижают, — спокойно объяснила Бронислава Ивановна. — Не брать же в комнаты такую ораву — четырнадцать кошек.
Вообще-то стоит мне увидеть кошку, как я тут же хватаю ее на руки и начинаю гладить. А все потому, что кошки — лучшие животные на земле. Но этих кошек я гладить не стала. Выглядели бедняжки просто ужасно: почти у всех гноились глазки, шерсть на боках свалялась, шкурка была изрыта какими-то язвами. По всей видимости, несчастные животные на этой кухне болели и хирели не по дням, а по часам.