— Одиннадцать метров, — сказала Бронислава Ивановна.
— Что — одиннадцать метров? — не поняла я.
— Площадь кухни — одиннадцать квадратных метров. Не очень много по нынешним меркам, хотя когда мы только въехали в эту квартиру, кухня казалась просто огромной. Но зато коридор достаточно просторный — восемь метров. Его можно присоединить к кухне и комнате и сделать одну гостиную-столовую — сейчас это модно.
— А что, вы продаете квартиру?
— Нет, меняю. А вы разве не по объявлению пришли?
Когда я только вошла в квартиру, все мое внимание было приковано к собакам и кошкам, теперь же я могла рассмотреть их хозяйку. Бронислава Ивановна наверняка уже разменяла седьмой десяток. Но худощавая фигура, прямая спина и молодой огонек в глазах выдавали в ней деятельную натуру. А судя по познаниям в современном дизайне интерьера, старушка также обладала живым и ясным умом. Я решила не хитрить с ней, а рассказать всю правду. Ну, почти всю.
— Меня к вам прислали из избирательного штаба ПХЖ.
— А-а-а, из Партии Жопы, — весело глянула на меня Бронислава Ивановна. — А что такое?
— Ну, вы ведь не появлялись там уже более недели. Вот меня и попросили узнать: может быть, вы заболели? Или не хотите больше собирать подписи?
— Не хочу, деточка, не хочу. Вернее, не могу. Признаюсь, я переоценила свои силы, когда решила таким образом подработать. Всего на четыре дня меня и хватило. Стара я уже по лестницам бегать, так вы им в штабе и передайте.
— Ладно. Вот только еще один вопрос: а на каком доме вы остановились? Ну, чтобы другому человеку не обходить одни и те же квартиры по второму разу...
— Пойдемте в комнату, я посмотрю бумаги. Вместе со старушкой мы прошли в комнату, служившую ей гостиной. Довольно просторное квадратное помещение было обставлено мебелью семидесятых годов: полированный сервант, квадратный стол, неказистый диван, покрытый пледом. Не нищета, конечно, но достойная бедность. Бронислава Ивановна вытащила пакет с документами:
— Последний дом, в котором я была, — номер семь по Боярскому переулку.
— А какая квартира?
— Последней у меня подписалась женщина из шестой квартиры, Авоськина Нинель Митрофановна, видите? Получается, что я прошла всего два-три этажа первого подъезда, так что этот дом можно смело «окучивать» дальше.
— А что же вас тогда остановило именно на этом месте?
Собственно, ради этого вопроса я и пришла сюда. Поэтому я пристально вглядывалась в лицо старушки, пытаясь заметить на нем малейшие изменения. К моему сожалению, выражение лица Брониславы Ивановны осталось прежним: чуть приветливое, чуть отстраненное — в общем, совершенно естественное для такой ситуации.