— К чему столько хлопот, — заметил Киган. — Мне совершенно безразлично, что завтра Рождество.
— Ну, теперь уже поздно что-то менять!
— Ты бы не стала так стараться, будь ты одна. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Да, не стала бы, — легко согласилась Рен. — Но в этом году я не одна.
Киган скрестил на груди руки, сощурил глаза и внимательно посмотрел на нее. Что на нее нашло? Куда подевалась та тихая, робкая женщина, с которой он встретился пару дней назад? Вместо нее теперь по дому носился веселый маленький эльф, вроде тех, что помогают Санта-Клаусу. У них еще такие смешные красные леггинсы, зеленые туники и черные ботинки. Весьма соблазнительный наряд. Вспыхнувшее некстати желание заставило Кигана смутиться и быстро отвести глаза.
Большая картонная коробка с надписью: «Рождественская чепуха» лежала посреди комнаты прямо на полу. Рен доставала оттуда яркие красные гирлянды и развешивала их над камином. Над дверями по традиции были прикреплены веточки омелы. В воздухе витал аромат печеных яблок. Елка горела и переливалась огоньками под ярким утренним солнышком.
Когда же она встала? — изумился Киган. С лампы на него смотрел игрушечный северный олень, а на столе мягко покачивался под веселую мелодию краснощекий Санта-Клаус, приветственно машущий рукой. Композиции с еловыми ветками и шишками украшали двери. Рен, должно быть, хлопотала всю ночь.
Он чувствовал себя неловко, поняв, сколько трудов положила она, чтобы произвести на него впечатление. Он смотрел в окно на мерзлую землю.
— Я приготовила печеные яблоки, сосиски и овсянку.
Рен приколола к одежде колокольчики, которые нежно позвякивали при каждом ее движении. Улыбка необычайно красила ее лицо.
Киган с раздражением прогнал такие мысли. Ему совершенно не хотелось восхищаться этой женщиной.
Рен беспечно болтала о погоде, коровах, ценах на рынке. Киган сидел молча, не поддерживая разговор. Чем больше он будет разговаривать с ней, тем больше будет похоже, что они связаны какими-то узами. Уж лучше держать рот на замке, и оборона должна быть наготове. Скоро он уйдет. Может быть, даже сегодня.
— Этим утром вы выглядите гораздо лучше, — произнесла она. — Как вы себя чувствуете, Киган?
— Спасибо, неплохо, — неохотно ответил он.
Вчера ночью, выплакавшись, он провалился в глубокий, спокойный сон без сновидений. Было большим облегчением вот так расслабиться на ми нуту и позволить себе отбросить осторожность. Киган не знал, случилось это оттого, что он дошел до крайнего изнеможения, или на него так действовало присутствие Рен, но эти слезы словно очистили его. Впервые с той ужасной ночи, когда он потерял Мэгги и Кетти, Киган плакал. Именно здесь, на ферме, которая так напоминала ему о детстве, о бабушке и дедушке.