ГОД НАЗАД…
…Она, Люська, сидела, не понимая, где, что, когда?! Смысл жизни был потерян. Ей казалось, что жизнь сыграла с ней злую шутку. И вот она в своей однокомнатной квартире, на старом диване, рыдает, о том, что еще вчерашним днём казалось ее личной, собственной любовью. Где она ее любовь?! Куда исчезла, убежала? В мозгу стучал, как азбуку «Морзе», лишь единственный вопрос: «Почему?!». Ответ?! Ответа не было.
Беглянка – любовь, ворвавшаяся в ее жизнь, не задержавшись, убежала. Но куда?! Куда?! Кричало сердце, что рвалось на части на глазах. Люська, сидела на диване, смотрела в одну точку, вспоминая, то – вчера. Как – будто, оно было только что в ее жизни. В нем были лица, что стирает из памяти, как тени – зло, ненависть, страх, что сидят рядом с ней. Ей около 30, она красива, но именно сейчас не имеет своего лица, словно и оно сбежало куда-то. Куда?! Люська, взбила руками копну волос, обула на ноги свои любимые тапочки, вытерев ладонью со щеки слезы, высморкавшись в подол халата, поплелась в кухню. Идти пришлось недалеко. Крошечная квартира показалась сегодня каким-то нелепым жильем, как бы чужим, мизерным. Она продрогла, мороз пробежал по коже от одной мысли: «Его не будет с ней рядом. Где он?», – опять и опять мелькнула мысль о нем, Генрихе.
Его в шутку она называла «Черный», такой балагур, красавчик, брюнет, среднего возраста, но еще хоть– куда, а главное, свой в доску, с ее личным клеймом. Одним словом настоящий сердцеед, который так нагло и весело ей хамит. Она уже сидела на кухне на мягком уголке за столом, пила холодный кофе, вспоминая, скорее невольно, на подсознании, о нем. Да, он еще остался транзитным пассажиром в ее жизни. Тяжело вздохнув, отпив глоток кофе, достав из кармана халата сигареты, взяв со стола зажигалку, прикурила, сделала затяжку и ушла в себя, явно вспоминая свою недавнюю жизнь…
…Он любил импровизировать внезапные встречи, делая свидания романтической историей, заставляя ее дрожать всем телом, в ожидании, томлении, в преддверии чего-то новенького. Помнится, как однажды, она шла, цокая каблуками по плавленому асфальту…
…Стоял июнь, была неимоверная жара. На ней был легкий сарафан, от жары и пота он прилипал к телу, этим привлекая внимание пешеходов. Мужчины и женщины пялились на неё, словно на манекен или топ-модель на подиуме.
Один из мужичков, присвистнув, не удержавшись, произнес:
– Ах, какая женщина! Ей это тогда показалось, слишком, уж грубо сказано, помнится, она дерзко и грубо ему прилюдно от себя вставила:
– Хороша Маша, да не ваша! Еще не замедлила показать жест «fuсk yоu», показав язык, отчего мужчина замер, опешив и растерявшись.