Естественно, электричества в деревне уртов не было, поэтому в избе Юны горели две масляные лампадки, света от которых хватало лишь для того, чтобы видеть очертания нехитрой мебели. На ужин хозяйка подала нам стопку пресных лепешек и кувшин с молоком. Старушка также села к столу и, подперев щеку рукой, похожей на высохшую птичью лапку, с интересом наблюдала за нами.
— Вы одна живете? — спросил Максим Юну, разламывая пополам лепешку.
— С сыном живу, — обрадовавшись возможности поговорить, сказала старушка и с гордостью добавила: — Мой Уйятх тут самый главный. Самый сильный. Вот как.
Не занятая едой, я перевела Валери ее слова, и бабуля толкнула Максима в бок, кивнув на нас:
— А, что, они по правде французские? Уйятх мне так сказал.
— Ага, — усмехнулся Макс. — Прямехонько из Парижа, что одна, что другая.
— Сразу видать, — закивала головой Юна. — А чего ж вас сюда занесло?
— Так, ученые мы, — развел руками Максим. — Народы изучаем, историю…
— Ой, нельзя сюда ученым! Никому к нам нельзя!
— А чего ж так? — спросил Максим, старательно копируя манеру речи Юны.
— Не любим мы, когда суются, — просто объяснила старушка. — Всех выпроваживаем. Вас только и оставили. Уйятх говорит, много теперь всего купим.
— А чем ваш сын занимается?
— Ой, — скривилась Юна, хватаясь за поясницу. — Кости болят, стара я стала. Солнце уж село, а я все на ногах. Спать пойду. Вы на чердаке будете, там одеяла в углу есть. Лесенка на улице. А на заре поезжайте.
Мы влезли на чердак сразу после ужина и раскинули одеяла на полу, устланном прелой травой. Сквозь щели в дощатой стене были видны кусочек звездного неба и догорающий костер вокруг истукана. Я позавидовала крепким нервам Максима — пожелав нам спокойной ночи, он, казалось, заснул прежде, чем мы смогли ему ответить. Я шепотом пересказала Валери разговор Максима с Юной, и она задумчиво произнесла:
— Чем больше загадок, тем меньше мне хочется уезжать отсюда.
— Но, к несчастью для тебя, нас выгоняют. А я очень даже рада этому.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Валери. — Это такой шанс! А, знаешь, что? Давай спустимся на поляну! Я хочу сфотографировать этого идола.
— Ты с ума сошла, Валери?! — испуганно воскликнула я. — А что, если мы встретим этих дикарей?
— Там уже никого нет! — прильнув к щели, сказала Валери. — Пойдем, это ненадолго!
— А, если они все-таки нас заметят? Вспышка ведь сработает! Да за такое святотатство нас на части разорвут!
— Эмма, ну пожалуйста! Одна я не пойду, а шанса сфотографировать их божка больше не будет! Ну, пойдем! Мне это просто необходимо!