Молодая женщина взглянула на Эдуардо:
— Тебе было не наплевать на него, ведь так?
— У Годфри были недостатки, — ответил он, — но в целом он был хорошим человеком. Я его очень уважал.
— Думаю, он считал тебя сыном, о котором всегда мечтал. — Белла опустила голову. — Я ревновала. Чувствовала, что недостаточно хороша.
Эдуардо снова нахмурился:
— Он любил тебя больше жизни.
Она пожала плечами:
— Я была всего лишь девчонкой. А отец принадлежал к тому поколению, которое считало, что сыновья для мужчины — все. Папа любил меня, но я всегда знала, что в глубине души он уверен, что я такая же, как мать. Подозреваю, что именно по этой причине он все организовал так, как организовал. Он думал, что у меня не хватит ума принимать решения самостоятельно.
— Годфри боялся, что ты будешь слишком доверчивой, — ответил Эдуардо. — Он не хотел, чтобы тебя одурачили пустыми разговорами или одурманили лживым обаянием.
— И он назначил опекуном тебя, — скривилась Белла, — человека, который никогда не тратит время на пустые разговоры.
Эдуардо медленно отпил вина из бокала.
— Я могу быть обаятельным, если нужно.
Она усмехнулась:
— Хотелось бы посмотреть на это.
Повисла неловкая пауза.
— Ты сегодня очень красивая, — заметил он.
Белла беспокойно заерзала на стуле:
— Эдуардо, перестань.
— Я порой представляю, как мы занимаемся любовью.
Она покраснела до корней волос:
— Ты не обаятельный, ты пошлый.
Эдуардо наклонился вперед, упершись руками в стол:
— Я прямо-таки ощущаю тебя в своих объятиях.
Чувствую, как твое тело обвивает меня. И ты тоже это чувствуешь. Ты чувствуешь, как я вхожу в тебя. Верно?
Молодая женщина нервно сглотнула:
— Зачем ты это говоришь?
Он откинулся на спинку стула и взял бокал.
— Я хочу тебя, моя красавица.
Она высокомерно посмотрела на него:
— Я не твоя. И ты не можешь меня хотеть.
Эдуардо с вызовом взглянул на Беллу, и от этого у нее побежали мурашки по всему телу.
— Ты всегда была моей, Белла, — протянул он. — Поэтому ты ненавидишь меня. Просто ты не желаешь признать, что хочешь меня. Ты стыдишься, что хочешь того же, что и я. Так не принято в великосветском кругу, в котором ты вращаешься, верно? Тебе не стоит общаться с таким невоспитанным чурбаном, как я. Тебе следует смешивать свою кровь исключительно с голубой, однако ты ничего не можешь с собой поделать, ведь так? Ты хочешь меня.
— Лучше уж свариться в кипящем масле, — процедила она, потупив взгляд. — Ты не имеешь права разговаривать со мной в таком ключе. Я не сделала ничего, что дало бы тебе повод думать, что я… фантазирую о тебе. — «Ну, по крайней мере, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет», — мысленно добавила Белла. — Для тебя нет места в моей жизни. Не было и не будет.