— Расскажи, что помнишь.
Повисла мертвая тишина, воздух стал таким плотным, что казалось, потолок медленно опускается и кислорода становится все меньше.
Белла продолжала рассматривать лицо Эдуардо. Маска исчезла всего на секунду, однако она успела разглядеть бьющуюся на виске вену. Морщинки вокруг рта стали глубже, словно он пытался сдержать некую эмоцию, похороненную глубоко внутри. Ноздри Эдуардо раздувались при каждом выдохе. Она заметила, как он сжал бокал в руке — так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Почему тебя выгоняли из всех приемных семей?
Их взгляды встретились. Его глаза потемнели, а где-то в их глубине вспыхивали искорки, от которых у Беллы подгибались колени.
— С чего ты взяла, что меня выгоняли? — спросил он с улыбкой, больше похожей на оскал. — Я был бунтарем. Изгоем. Испорченным до мозга костей. Не заслуживающим прощения.
От этих слов у Беллы пересохло во рту. Настроение Эдуардо пугало ее, но она была полна решимости узнать о нем как можно больше. Его загадочная натура вызывала у нее неподдельный интерес. Белла всегда находила его сдержанную и отстраненную манеру поведения неотразимой.
— Что случилось с твоими родителями?
— Они умерли, — сказал он так, будто это ничего для него не значило. На его лице не мелькнуло ни одной эмоции. Не было даже намека на эмоцию. Это по-прежнему была каменная, ничего не выражающая, непроницаемая маска.
— Значит, ты сирота? — предположила Белла.
— Значит, да, — усмехнулся Эдуардо, одним глотком осушив бокал. — Сирота.
— Сколько тебе было лет, когда они умерли?
Казалось, прошел целый год, прежде чем он ответил. Каждая секунда затянувшейся паузы была невыносимо долгой. Это была немая борьба, но, как подозревала Белла, не между ней и Эдуардо. Два разных человека боролись в нем: одиночка, которому никто не был нужен, и человек под маской, который втайне нуждался в близком друге.
— Я не помню отца, — произнес Эдуардо все с тем же равнодушным выражением.
— Он умер, когда ты был совсем маленьким? — не отставала Белла.
— Да. — Его лицо не выражало абсолютно ничего. Ни намека на печаль или на сожаление о потере.
Белла подождала пару минут перед тем, как спросить:
— Что с ним случилось?
Сначала она подумала, что ответа не последует. Пауза тянулась и тянулась, и казалось, ничто уже не нарушит тишину.
— Он ехал на мотоцикле и попал в аварию, — наконец ответил Эдуардо. — На нем не было шлема. Хотел покрасоваться.
Белла не отступала:
— А твоя мать?
Его губы едва заметно дрогнули.
— Мне было пять лет. — Он отпил глоток вина, опустил глаза и стал крутить бокал в руках, сосредоточенно рассматривая жидкость, плещущую о стекло.