– Мам, ты тут клумбочку одна вспаши, а я… я уж послушаю, что там любопытного споет наша Индюшиха.
– Да… Этой клумбой я сама займусь, – снова взяла в руки лопату Элеонора Юрьевна. – Цветы, они, как верные жены, признают только одни руки…
Мария Адамовна вбежала в дом вовремя – Люба Индюшкина уже стояла перед Михаилом Ивановичем и пыталась всучить ему какие-то рукописные листы.
– … А я говорю, должны! Я вот тут все подсчитала! – железным тоном вещала она.
Михаил же Иванович был строг:
– А я говорил, чтобы ты больше сюда не заходила, ежиха! Опять, небось, с какими-то иголками пришла?! Потом… Потом я сам на себя не похож! А мне… в общем, ступай отсюда, Любовь!
– Вот оплатите, тогда…
– О-ой, а к нам сосе-е-еди! – медово запела Мария Адамовна, войдя в дом. – Пап, а ты чего такой?
– Вот и топайте отсюда вместе с соседями! – был непреклонен глава семейства.
Просто трудно было поверить, что еще совсем недавно эти люди делили одну крышу. Причем по обоюдодоброй воле.
– А вы знаете, Любочка, и пойдемте! – дернула головой Мария Адамовна. – Пойдемте к вам! Там мы сможем обо всем договориться!
– Да мне только оплатить, чего договариваться-то? – упиралась Люба.
– Вы же видите, он ничего вам платить не собирается, – кивнула на свекра Мария Адамовна. – А у вас… Погодите, о какой плате идет речь? Нет-нет, вы об этом расскажете мне у себя дома. Ну, пригласите же меня в гости!
Люба не знала, как противиться такому напору, к тому же… выговориться ох как хотелось. Ну не Галке же душу изливать, та еще и порадуется. А эта… Мария, кажется, выглядит вполне себе ничего…
– Пойдемте, – кивнула Люба. – Только вы кошелек захватите. Я от своего не отступлюсь.
– Это непременно. Я без кошелька – никуда, – согласилась Мария Адамовна и повела Любу из дома, естественно, не взяв с собой никаких денег.
У Любы было чисто, убрано, игривые занавесочки поднимали настроение, а скатерть на столе вместо каких-то там клеенок располагала к беседе.
– Я больше кофе люблю, если у вас есть, – прошла сразу на кухню Мария Адамовна. – И… с вашего позволения, с молоком. Оно у вас есть?
– Есть, утрешней дойки, – пробурчала Люба, доставая трехлитровую банку молока. – Я, конечно, кофею налью, только вы все равно должны мне за все заплатить! Я не какая-то тут гостиница! Я, между прочим, за вашим этим родственником… кем он вам приходится-то? Короче, я за ним, как за дитем малым, ухаживала! А тут жена его приехала! Так что я и в суд могу, ежели чего.
Мария Адамовна тяжко вздохнула: ну вот ничего люди не понимают, только себе и другим нервы портят… Еще судом она грозит…