Только оказавшись на улице, он понял, что Гейл очень хорошо знала, как чувствуешь себя, потеряв близкого человека. Разве не она потеряла мужа?
Он хотел было вернуться и попросить у нее прощения, но понадеялся, что она кинется ему вдогонку. Она так и не появилась, и Майкл, послав всех и вся к чертовой матери, решил помириться с ней позже.
* * *
Фил Кинцер вышел из операционной радостно возбужденным, будто несколько часов, проведенных им со скальпелем в руке, возымели на него больший тонизирующий эффект, чем купание в бассейне.
— Итак, вы друг Гейл, — сказал он, многозначительно взглянув на Майкла.
— Человек, которого вы оперировали прошлой ночью, тоже был моим другом.
— Прошлой ночью я оперировал пятерых человек. Двоих граждан и троих НКД.
— НКД?
— Недочеловеческие куски дерьма, — без тени юмора расшифровал Кинцер. — Здесь их у нас предостаточно.
«Интересно, под какую категорию подпадает Амброзетти?» — подумал Майкл, но спрашивать об этом не стал.
— Как зовут твоего парня?
— Ник Амброзетти.
— Ага, помню. Огнестрельные раны. Мы отправили его в палату. Так, и что он?
Майкл только сейчас понял, что никто не удосужился сообщить Филу Кинцеру, что сталось с его пациентом.
— Умер. Сегодня утром.
Кинцер поджал губы:
— Умер? Как, черт побери, это случилось?
— Не знаю. Мне ведь сообщили, что операция прошла успешно.
— Так оно и было, черт бы их всех побрал! — возмутился он. — Кто его лечащий врач?
— Я думал, что вы.
— Нет, не я. Я только вынул из него пули. Как только его вывезли из операционной, он перестал быть моим пациентом. Я узнаю, кого назначили его лечащим врачом. Сейчас же позвоню. Подождите меня здесь.
Кинцер вернулся через пару минут:
— Вы правы, ваш друг действительно сыграл в ящик.
— Вы узнали, отчего он умер?
— У тех, кто лечил его, закончилось время дежурства. Никого нет.
— А что записано в его больничной карточке?
— Сейчас получить ее никак невозможно. Лучше всего спросить о причине смерти Амброзетти его лечащего врача. Уж он-то знает, что произошло!
— Вы узнали его имя?
— Узнал. Он из другой больницы. Может быть, он был личным врачом вашего друга?
Кинцер достал ручку, черкнул несколько слов на бланке рецепта и передал его Майклу.
— Его зовут Эд Шэннон. Это имя вам что-нибудь говорит?